Единственная дочь

Уже почти оказавшись на месте, она поняла, что ноги привели ее к дому Люка. На подсознательном уровне Бек знала, что должна объяснить ему, что она не лгунья. В душе она хотела все ему рассказать. Вскрыть ту часть мозга, до которой больно дотрагиваться, и выпустить весь яд наружу.

С дороги здания не было видно, от проезжей части его отделял широкий подъездной путь и несколько эвкалиптов. Пара шагов вверх по изгибающейся дорожке – и ты оказывался перед невысоким многоквартирным домом из коричневого кирпича. Ничего примечательного, но тот факт, что здесь жил Люк, придавал зданию таинственности в ее глазах. С таким же успехом это мог быть собор Парижской Богоматери или Тадж-Махал. Четыре этажа, с цементными балконами, выступающими на каждом уровне. Но Бек знала, что он живет на нижнем этаже. Люк однажды рассказал ей, что его друг будит его стуком в окно. А потом Мэтти как-то раз подвозил всех, и они высадили Люка у его дома; и Бек немедленно запомнила адрес.

Все здесь казалось безмятежным – тенистые деревья, стрекочущие цикады и эвкалиптовый запах. Было бы здорово жить тут. Она подошла к двери и, замирая от страха, постучала. Подождала несколько секунд, прислонившись, как тряпичная кукла, к почтовым ящикам. Оглядевшись, заметила звонки и засмущалась, хотя поблизости никого не было. Какой нужно быть дурой, чтобы стучать в дверь многоквартирного дома. Но на звонках стояли только номера, без фамилий. У нее был выбор: сидеть и ждать снаружи, как сталкер, или нажимать все кнопки по очереди, пока не повезет. Но второй вариант мог стоить Люку проблем с соседями.

Идти больше было некуда. Она не могла пойти домой; не могла пойти к Лиззи. Впиваясь ногтями в ладони, она изо всех сил старалась не заплакать. Хуже того, что Люк найдет ее сидящей на пороге своего дома, может быть только если он найдет ее сидящей на пороге своего дома и рыдающей как ненормальная.

Поднырнув под низко нависшие ветви, она стала пробираться вдоль здания. Вот бы выяснить, в какой квартире он живет… Она заглянула в первое окно. В комнате было темно. Глаза не сразу привыкли. Приглядевшись, она открыла от изумления рот и отпрянула. На кровати спал мужчина средних лет, с огромным животом, абсолютно голый. У Бек чуть было не вырвался истерический смех, но она сделала несколько глубоких вдохов и зашаркала по сухим листьям к следующему окну.

На нижнем уровне максимум три квартиры, так что она скрестила пальцы, чтобы больше не видеть никаких мерзких голых мужиков, и вытянулась, заглядывая внутрь. В комнате никого не было. Только незаправленная постель наискосок от старого компьютерного стола, стена, отделяющая кухню, и открытая дверь, за которой ковер сменялся потрескавшимся белым кафелем. Наверное, ванная. А на полу валялась скомканная футболка с логотипом «Макдоналдса». Окно, в которое заглядывала Бек, было широко раскрыто. Значит, он наверняка дома. Недолго думая, она залезла на оконный карниз и спрыгнула вниз на его кровать.

Стоя посередине его комнаты, Бек не могла поверить, что сейчас сделала. Но она не ушла. Нет, вместо этого она легла на кровать и глубоко вдохнула его запах. Вытянувшись, почувствовала тепло его подушки, мягкий хлопок простыней, представляя, как он приходит домой и ныряет в них. Поднявшись, она прошла в ванную, взглянула на его зубную щетку, рассмотрела бритву и ополаскиватель для рта, которыми он пользуется каждый день. Открыла шкафчики на кухне, изучила макароны, специи, полупустую банку «Нутеллы». Заметив грязную посуду в мойке, чуть было не бросилась мыть ее, но секундное помешательство тут же прошло.

Все это было сумасшествием. В голове у нее начало проясняться, и до Бек дошло, что она делает. Нужно выбираться отсюда. Немедленно. Но когда она вернулась в спальню, чтобы вылезти обратно в окно, услышала звук, от которого замерло сердце: проворачивающийся в замке ключ.

В эту секунду ее разум был кристально чист. Оценив расстояние, она поняла, что не успеет вовремя выбраться из окна. Распластавшись на ковре, пролезла под кровать и только успела притянуть к себе сумку и пляжное полотенце, как дверь распахнулась.

Он стоял на пороге в шортах и футболке, в одной руке чашка кофе, в другой – остатки круассана. Когда он повернулся, чтобы закрыть за собой дверь, Бек заметила влажный след между лопатками. Она старалась не дышать, хотя воздуху уже не хватало. В тишине комнаты звук закрывающейся двери показался особенно громким. Она слышала, как он прожевал последний кусочек круассана, скомкал бумажный пакет и выбросил его в мусорное ведро. Пересек комнату и плюхнулся на кровать – матрас тяжело заскрипел под ним. Бек слышала, как он глотал кофе, и тихое пиканье, когда набирал сообщение в телефоне. В последний момент ей пришло в голову, что, возможно, он пишет ей. О господи. Она просунула дрожащую руку в сумку и вытащила телефон. Экран загорелся. Она быстро нажала на кнопку, чтобы открыть сообщение, чуть было не выронив сотовый в процессе, но успела до сигнала. «Извини, что вчера все прошло так плохо, – стояло в СМС. – Надеюсь, ты в порядке».