Единственная дочь

Я смотрю на озеро; в его идеально гладкой поверхности отражается небо. Там, на дне, может быть тело Бек, в мусорном мешке с камнями. Она может быть где угодно. Единственный человек, который знает, где она сейчас, – убийца. Человек, который написал мне сообщения. Но в этом и мое преимущество, потому что он также единственный человек, кто сразу знал, что я не та, за кого себя выдаю.

Я прокручиваю в памяти время с момента моего прибытия сюда. Должно быть что-то, какой-нибудь знак, что этот человек лгал.

Ориентируясь по карте в моем телефоне, я отправляюсь домой. Становится холодно. Я чувствую себя уязвимой, шагая по этому пустынному ландшафту, – одинокая фигура среди редких светлых стволов эвкалиптов, выделяющаяся на фоне меркнущего света.

Я всегда умела хорошо притворяться. Играть разные роли. Я понимаю, что именно это сейчас и делаю. Примеряю на себя Бек. Я как турист в чужой жизни. Паразит. Подобно тому, кто похитил Бек, я всегда ношу маску, играю какую-то роль. Может, потому, что боюсь, что под маской окажется нечто уродливое или, еще хуже, вообще ничего.

Теперь желание покинуть жизнь Бек усилилось. Кто-то за мной охотится. Меня могут убить. Но я не могу просто сбежать. Я должна остаться. Это мой долг перед Бек. Еще только один день. Даже если это означает, что меня могут схватить.

Я успеваю добраться домой до того, как начинается дождь. Мой сотовый разрядился, и я брела по улицам в темноте, пока вдали не появилось что-то знакомое. Подойдя к своей улице, я увидела освещенную отгороженную зону. Это журналисты установили себе фонари.

Они не собирались никуда съезжать в ближайшее время. Держась в тени, я в оцепенении наблюдала за ними несколько секунд. Они курили, потирали руки, чтобы согреться. Смеялись, собравшись в небольшие группы.

Мне и в голову не пришло развернуться и не ходить домой. Я уже приняла решение. Я просто обошла вокруг квартала и вышла на улицу с другой стороны переулка-тупика. Отсюда был виден второй этаж нашего дома, который лишь подчеркивал миниатюрность коттеджа впереди. Я проскользнула сбоку, вдоль стены, нагибаясь под освещенными окнами, и, перепрыгнув через ограду, оказалась в саду за нашим домом. Поспешила к входной двери, и теперь, когда закапали первые капли дождя, я собираюсь с духом. Лиззи ведь могла уже позвонить им. Замерзшими пальцами я отворяю дверь.

– Привет, Бекки! – говорит Пол. Он сидит в гостиной со своим айпадом на коленях, подняв ноги. – Эндрю и я уже начали беспокоиться, что ты забыла о нашем завтрашнем отъезде.

– Или что ты предпочтешь провести вечер со своим новым дружком! – кричит из кухни Эндрю.

Лиззи не позвонила. Она нашла в себе силы дать мне еще один, последний день.

– Конечно, я не забыла, – говорю с облегчением. Я сажусь на диван рядом с Полом. Его тепло успокаивает. Я снова чувствую себя в безопасности, хотя бы на мгновение.

– Хорошо, – отвечает он, обнимая меня одной рукой. Я смотрю, как он пролистывает почту на экране.

Это наводит меня на мысли об отце Джека, о том, как странно он посмотрел на меня, оторвавшись от своего айпада. Увидев меня, он не удивился, как все остальные. Меня бросает в дрожь. Пол потирает мне предплечье, думая, что я замерзла.

В его взгляде было что-то не то. Потому что он знал? Знал, что я не Бек, которую он сам же и убил? Он солгал полиции; я это уже знаю. Значит, у него была на то причина. Я вспоминаю сюжет о траурной акции, как он кладет кепку с логотипом «Макдоналдса» на ступени. Как я могла это упустить? Откуда у него кепка Бек; наверняка Бек возвращалась в ней домой в тот вечер.

Что бы там родители ни готовили, пахнет обалденно. Я поднимаюсь и иду на кухню взглянуть. Мама мешает что-то в кастрюле, а отец нарезает овощи. Эндрю сидит за столом и играет с телефоном.

– Хочешь натереть сыр? – спрашивает отец, пододвигая терку в мою сторону.

– Конечно, – отвечаю я.

Сегодня последний вечер. Никто из них не знает, что завтра я уеду вместе с близнецами. Я стараюсь отогнать от себя чувство потери и просто наслаждаться этими драгоценными последними моментами с ними.

– Чем займешься завтра? – спрашивает Эндрю. – Снова встречаешься с Винсом?

– Возможно, – лгу я. – Или пойду к Лиззи.

Но я собираюсь навестить совсем не Лиззи. А ее отца.

16 Бек, 17 января 2003 года

Когда ты абсолютно измотана, потрясена и ненавидишь весь мир, нет ничего лучше дома, который полностью в твоем распоряжении.

Близнецы не разговаривали с ней и укатили на своих велосипедах неизвестно куда, а родители были на работе.