Единственная Джун

– С тобой скучно.

– Хочешь, пойдем внутрь и кристаллизуем наши собственные леденцы?

Кэролайн кривится от отвращения:

– Это так скучно. Я хочу сражаться с плохими парнями моим волшебным мечом и спасать Агги и Бабблза от невыразимых монстров.

– Невообразимых, – поправляет он. – Эй, разве тебе не нужно было в туалет?

Она таращит глаза, вспомнив. Стиснув ноги, она пробирается по двору к задней части дома; Теодор гонится за ней. Он догоняет ее и дергает за хвостик. Их смех звенит у меня в ушах, как самая сладкая колыбельная.

Знакомые руки обнимают меня со спины, а теплая щека прижимается к моей спине. Я ухмыляюсь, положив ладони поверх ее.

– Я видел, как ты поглядывала на меня в домике на дереве.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – шепчет она, уткнувшись в мою футболку. Ее пальцы скользят вниз и проникают под ткань.

– Думаешь, нам удастся занять детей фильмом, пока мы закроемся в спальне?

– Думаешь, обойдется без слез и бойни?

– Вполне. – Заставая ее врасплох, я наклоняюсь, подхватываю ее за бедра и закидываю на спину. Джун визжит, обхватывая ногами мою талию, и хватается за мои волосы. – Думаю, я могу подождать. Но вот когда ты задуешь свои свечи, тебе лучше быть на пути к тому, чтобы…

Она прижимает руки к моему рту, смеясь:

– Брант!

– Ты не можешь так смотреть на меня, не подозревая, что я буду навязчиво думать о том, что подразумевает этот взгляд, Джунбаг.

Я направляюсь к открытой двери патио с Джун на спине, она крепко держится за меня и хихикает.

Я определенно все еще владею своим титулом «лучший в мире катальщик на спине».

Когда мы заходим внутрь, то вижу, как Теодор и Кэролайн развалились на диване перед включенным телевизором. Теодор обнимает Бабблза, а Кэролайн лежит на Агги, как на подушке. Я улыбаюсь. Джун и я передали наши любимые игрушки нашим детям, когда они родились, и игрушки уже практически истерлись до дыр от всей любви, которую они получили за все эти годы.

– Я пойду проверю торт. Он должен достаточно охладиться для глазури, – говорит мне Джун, сползая со спины.

Я с любовью шлепаю ее по попе, когда она убегает на кухню.

Идя по коридору в нашу спальню, я достаю из кармана индексную карточку и приседаю рядом с кроватью. Внизу прячется целая куча коробок из-под обуви. Дети украсили их разноцветной бумагой, маркерами, красками, блестками и проволоками для рукоделия.

Внутри хранятся мгновения нашей жизни.

Я вытаскиваю несколько коробок и сажусь, скрестив ноги, на меня накатывает ностальгия.

* * *