Единственная и неповторимая

Немцы отдали всю любовь Тахкемони, а Ханеле осталась в тени. Я скажу тебе почему: потому что Ханеле была прекрасна как нескромный сон, поэтому любить ее было банально, признак ординарного человека. Что же касается Тахкемони, он выглядел как гиппопотам, и поэтому любовь к нему сразу превращала человека в суперсострадательную, великодушную и терпимую жопу. Христиане такие глупсы, они думают, если полюбят какое-нибудь убожество, сразу станут великими как Христос. Потому-то Тахкемони и стал суперзвездой в Германии. Немцы таки увидели в нем скоростной экспресс из ада в рай невинности. Понял, что я имею в виду?

Хотя я точно знал, что Тахкемони просто вонючая жопа, я ничего не говорил вслух, он таки приносил мне кучу денег и вел себя по отношению ко мне очень уважительно. И поверь мне, уважение гораздо важнее всего остального. А мы просто купались в престиже, кто может требовать большего. Два года мы крутили одну и ту же программу ежевечерне по городам и весям Германии и Европы.

Тахкемони, который изначально был жирной свиньей, становился все толще и толще. И одновременно росло его самомнение до гигантских размеров... Поверь, он стал меня доставать всерьез. А сразу после войны 56 года он стал слишком много себе позволять. Однажды сразу после концерта он сказал мне, что хочет поменять весь репертуар, потому что чувствует, что не реализует свой певческий потенциал. Это совсем никуда не годилось. Он стал обвинять меня, я мол попусту растрачиваю его дивный голос и злоупотребляю его интеллектуальными правами. Вот ведь вонючая сука — и вправду решил, что шоу держится на нем. Отдышись, гиппопотам гунявый! Я уже имел опыт работы с артистами и понимал, что это добром не кончится. Я понял, что если не пресечь сейчас эти происки, он доведет меня до мегапроблем.

Я искал немедленного решения. Сложил один плюс один и ждал, пока цифры сами замелькают в моей голо_ве но ничего не произошло. Я увидел лишь цифру два, одиноко застывшую посреди моего сознания. Проделал это еще раз, один плюс один, много-много раз, пока цифры не побежали в моей голове, как фольксваген-«жук» по автобану Франкфурт—Мюнхен. Честно сказать, убить его было просто, уж больно крупная мишень, но никакого удовольствия. Легко задавить его грузовиком и расплющить на хрен его уродскую физиономию, поверь мне, это недорого стоит, но слишком уж просто. Другой вариант был — скинуть его с крыши высотки или с моста, чтобы пробил дыру в земной коре, но и в этом не было настоящего удовольствия. Как по мне, приятно отомстить с позитивными намерениями, как-нибудь по-настоящему элегантно. По-чистому, чтобы я выглядел благородно, а он—как кусок дерьма, педрила и явный дрозофил, потому что таким он и был на самом деле. Я решил спланировать нечто специально для него, решил сфабриковать обвинение в насилии над детьми, выставить его сексуальным маньяком, ну то, что сегодня называется «педофил». Он сядет в тюрьму, а я буду стараться вытащить его, но, к несчастью, безуспешно.

13

Дани

Потом я очнулся в светлой гримерке, напротив обычного зеркала для грима с маленькими яркими лампочками по периметру. В глаза бросался синеватый цвет физиономии, покрытой свежими кровоподтеками и глубокими царапинами. Остатки моего смятого горна

лежали тут же на столе. Верите или нет, но Аврум был на седьмом небе от счастья. Пожалуй, я ни разу не видел его таким довольным.

Он стоял и вопил: «Ты — гений, Дани, мабрук![28] То, что ты сегодня сделал, люди будут учить на курсах рок-н-ролла. Ты создал интерактив. Ты поступил как царь Давид, что шел по морю Галилейскому аки посуху!»

Я догадался, что он имеет в виду Христа, но никак не мог понять, что я сделал особенного. Кончиками пальцев я осторожно коснулся губ и передних зубов, чтобы удостовериться, что все на месте. Без передних зубов можно было забыть о музыкальной карьере. С облегчением обнаружил, что зубы более или менее в порядке. Губы распухли, но и тут серьезных травм не было. Я понял, что через неделю-другую смогу снова играть на трубе. Аврум не мог остановиться, той ночью он веселился вовсю....

«С сегодняшнего дня каждый раз, когда дойдет до соло кастаньет, ты шваркаешь свою трубу об пол и плющишь в лепешку. Потом крушишь ее с таким видом, будто говоришь: плевал я на ваши сраные деньги. Ты разводишь руки в стороны на манер древнего пророка из Библии, ну так, будто ты прям сейчас вознесешься ко Всевышнему на небо. А дальше ты делаешь вот что: ходишь по головам. Ты топчешь их мозги до тех пор, пока у них дым из жопы не повалит».

Я не понимал, чего он так завелся, но в то же время, зная его достаточно близко, догадывался, что у моего поступка были чисто материальные, практические перспективы.