Единственная любовь Шерлока Холмса

– Любопытствуете, куда отправить? Дайте подумать… – Ирэн прикусила кончик пера, что-то прикинула. – Итак, я видела его в полумаске – значит, он путешествует инкогнито. Инкогнито – это значит, он остановился в императорском номере отеля «Лэнгхэм», под именем фон Крамма. Вильгельм не способен придумать ничего нового! Туда и отправьте… – Она повернулась к горничной: – Энни, скоренько найди в багаже мое изумрудно-зеленое платье. Возьми в помощь пару девушек, и спорите с него все банты, кружева и прочие изыски, до последней блестки, потом аккуратно отпаришь…

– А дальше что?

– Ничего! Вечером я буду в нем петь…

Горничная ушла, всхлипывая, что хозяйка совсем хворая и на голову ослабла, а еще хочет петь – точно помрет после концерта, и бедолага Энни опять останется без места. Импресарио тоже выглядел обеспокоенным:

– Милая девушка отчасти права – с платьем зряшная затея. Вас, моя несравненная Ирэн, – вас! – газетчики станут сравнивать с наглой писклявой девицей, которая тоже являлась на концерт без украшений…

– Нет, мой любезный друг, этого не произойдет ни-ког-да… – Она примерила многострадальный фермуар, ослепив синьора Сильвио фейерверком зеленых искр.

– Magnifique! [11]– всплеснул руками импресарио.

Концерт проходил с полным триумфом, уже в антракте букеты – один пышнее другого – теснились в гримерной и уютном будуаре примы, цветочные ароматы пропитали все вокруг негой и страстью. В этой прекрасной живой раме Ирэн возлежала на козетке, величественная, как античная богиня.

Беззвучно открылись двери, и внесли изысканный букет орхидей!

В букете не обнаружилось ни записки, ни малейшего другого намека на их отправителя, только прямоугольник плотной белой бумаги с вырезанными из газеты и наспех приклеенными цифрами «2» и «0».

Ирэн отшвырнула карточку на столик, плотно уставленный гримерными принадлежностями. Подняла глаза на календарь – двадцать! – ровно столько дней оставалось до истечения срока, предоставленного ей шталмейстером богемского двора.

Похоже, в холле у двери произошла некоторая заминка, наконец, створки дверей будуара распахнулись, в луче света появился крупный мужчина с длинным, выпяченным подбородком, свидетельствующим скорее об упрямстве, чем о сильной воле, его губы были по-детски пухлыми, а глаза прикрывали тяжелые веки. Одет гость был с избытком роскоши, который человек хорошего тона счел бы варварским – так, его плащ был подбит алым шелком, а меховая отделка украшала не только воротник, но и сапоги. На пряжках сапог, опаловой пряжке, скалывавшей плащ, красовался герб Богемии.

Он отодвинул орхидеи и поставил на столик большой букет из свежих лилий.

– Вот действительно королевские цветы… – залюбовалась певица.

– Ирэн, вы неподражаемы! – вздохнул венценосный гость. – Всегда найдете, чем меня удивить! Вечно юное лицо, тонкий стан и эта ангельская улыбка… Но характер! У вас мозг волевого, жестокого мужчины… Опять взялись мучить меня…

Ирэн склонила голову в легком поклоне:

– Ваше высочество мне льстит…

– Да, я льщу вам – у меня нет выбора. Я намереваюсь жениться…

– Нет! – вскрикнула Ирэн. – Мы больше не будем к этому возвращаться. Я никогда-никогда не буду вашей женой!

Его высочество сделал над собой усилие, набрал в грудь воздуха и выдохнул:

– Намереваюсь жениться на другой женщине. На Клотильде Лотман фон Саксен-Менинген. Таким образом, мое генеалогическое древо пересечется с одним из древнейших домов Европы… Домом очень строгих правил, где блюдут формальности и ждут традиционных подарков…

– Какое это имеет отношение ко мне? – Ирэн поправила фермуар. – Ах… Так это вы наняли детектива, чтобы меня обокрасть?

– Нанял? Этот тип возомнил о себе невесть что! Выставил за двери – кого? Меня. Якобы я не вызвал у него доверия. Поэтому я пришел к вам! Прямо к вам – вы слишком великодушны, чтобы погубить мое несчастное княжество. – В руках его высочества появилась чековая книжка. – Я готов выплатить за изумруды разумную компенсацию…

– В деньгах я не нуждаюсь, во всяком случае, в ваших! – Мисс Адлер выпрямилась, с надлежащей торжественностью расстегнула колье, затем сняла браслет, кольцо и театральным жестом протянула наследнику баварского престола. – Возвращаю их не из жалости к вам, а из сочувствия ко всему Богемскому королевству!

Чувственные губы Вильгельма коснулись ее запястья:

– Вы были бы лучшей королевой… прекрасной… великой королевой…

Ирэн отдернула руку и спрятала ее за спину:

– Теперь отзовите своих псов… Никто не смеет меня запугивать! – Она присовокупила к драгоценностям карточку с наклеенным числом «20», а ее щеки заполыхали справедливым гневом.

– Запугивать вас? – с ноткой недоумения переспросил его высочество и повертел карточку в руках. – Отозвать кого? Псов!?!

– Да! Запретите своему шталмейстеру отравлять мне жизнь!

– Мой бедный шталмейстер утоп… Погиб в Венеции, после карнавала.

Он коротко поклонился и вышел, не закрыв дверей. Ирэн пришлось сделать это самой. Она осталась в тишине и одиночестве, подошла к букету, вдохнула запах прели и тления, исходивший от орхидей, и задумалась…