Единственная моя

– О Боже, – простонал он, когда она начала свой ритм, отбрасывая все остальные мысли.

* * *

Письмо от отца пришло сразу после десяти утра. Прочитав торопливо нацарапанные слова, Оливия испытала такое чувство, словно земля разверзлась у нее под ногами. Эмили вернулась в Девонсуик. Она потеряла ребенка, и де Клари отправил ее домой.

Она нашла Майлза и Брайана у конюшен. Мальчик сидел на лошади, а Майлз, держа поводья, рысью гонял ее по кругу. Увидев эту картину, Оливия остановилась как вкопанная.

Как прекрасны они вместе, с сияющими на солнце черными волосами, с лицами, выражающими возбужденный восторг. Как хорошо сидит Брайан! Пятки опущены, ноги расслаблены, маленькое тельце покачивается от мягкого, равномерного движения лошади. Скоро Майлз будет брать его с собой на верховые прогулки.

Заметив мать, Брайан весело помахал рукой.

– Привет! Смотри, чему меня папа научил! – крикнул он.

Папа?

Оливия наблюдала за реакцией Майлза. Ее муж лишь г рассмеялся и помахал ей рукой, а затем снова обратил все внимание на Брайана.

– Выше голову! – приказал он. – Хорошенькие леди не должны нарушать сосредоточенность истинного наездника!

Папа. Почувствовав головокружение, Оливия опустилась на каменную скамейку. Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как подошел Майлз и, лишь подняв глаза, увидела, что он стоит рядом, напряженно вглядываясь в нее.

– У тебя такой вид, как будто ты только что видела привидение, – заметил он.

Оливия устремила взгляд мимо него. Брайан продолжал скакать по кругу на арабском жеребце.

– Это не опасно? – спросила она. – Он еще такой маленький. А вдруг упадет?

– Обязательно упадет... Когда-нибудь. Нельзя научиться хорошо ездить верхом, не сломав при этом парочку костей. – Майлз сел на скамейку рядом с ней. -Ты, кажется, расстроена. Если это из-за того, что он ездит верхом, то...

– Дело не в этом, – ответила она резче, чем ей хотелось бы. – Наконец ей удалось оторвать глаза от сына, и она увидела, что Майлз сиди г, опершись локтями о колени и смотрит в землю.

– Наверное, тебе не понравилось, что он назвал меня папой, – тихо сказал он.

– Просто я думала, что ты против.

– Похоже, это очень много для него значит, вот и все.

Когда Майлз выпрямился, рот его был сжат от раздражения.

– Нет, не правда, – продолжил он. – Неожиданно, по какой-то причине, то, что он называет меня папой, стало очень много значить для меня. Иногда я смотрю на него и...

– И что?

– Представляю, что он мой сын. Сомневаюсь, что я любил бы его больше, если бы он был моим. – Его глаза вернулись к ней. – Ты ведь никогда не заберешь его у меня, нет?

Горячность и настойчивость в лице Майлза вызвала замешательство у Оливии. Однако, она не успела ответить, потому что в этот момент подбежал Гюстав, спотыкаясь в больших, не по размеру сапогах. В руке он держал письмо, которое с преувеличенной торжественностью вручил Майлзу. Несмотря на дурные известия об Эмили, Оливия не могла не улыбнуться неуклюжести мальчика, не обращая внимания на то, что Майлз разрывает конверт и про себя читает послание.

– О Господи, – пробормотал Майлз, переводя дух. – О Боже!

– Что случилось? – спросила Оливия голосом, граничащим с паникой. – Дорогой, что...

Улыбка растянула губы Майлза, а щеки вспыхнули ярким румянцем. Внезапно он подхватил Оливию и радостно закружил ее, между тем как Брайан, оказавшийся позади них, остановил коня и соскользнул на землю, затопав своими маленькими ножками по дорожке, чтобы тоже принять участие в этом импровизированном празднике.

Подхватив мальчика на руки, Майлз кружил Брайана и Оливию, заразительно смеясь при этом. Оливия не удержалась и рассмеялась вместе с ним.

– Ты скажешь наконец, какое чудо произошло, чтобы я знала, над чем смеюсь, как ненормальная?

– Расскажи нам, папа, – попросил и Брайан, обняв Майлза за шею.

– Мы богаты, – заорал Майлз. -Что?

– Богаты! Боже мой, Оливия, я куплю тебе тысячу голубых платьев и две тысячи пузырьков самых дорогих французских духов. Моя жена никогда больше не будет душиться фиалковой водой. И, Брайан, у нас будут деньги, чтобы послать тебя в самый престижный в мире университет. Милые мои, я был прав! – Он снова закружил Оливию и Брайана. Целуя Оливию до тех пор, пока у нее не захватило дух.

– Я был прав, – повторял он снова и снова.

– Прав насчет чего?

– Насчет рудника. Они нашли новый пласт, радость моя, крупнейший в стране за последнюю сотню лет.

Глава 20

Приехав в Ганнерсайд, Майлз и Оливия ожидали увидеть всеобщее ликование. Но их приветствовали угрюмые лица шахтеров и деревенских жителей, плачущие женщины и дети, а также дюжина мертвых тел, лежащих на земле перед церковью, – последствия взрыва.

Майлз стоял у дверей магазина и смотрел на перепуганных и растерянных шахтеров, толпящихся возле входа в шахту. У некоторых были обожжены лица, у других перебинтованы головы, руки и ноги. Оливия и Дженет Хупер находились среди них, оказывая помощь тем, кто в ней особенно нуждался.