Единственная на всю планету (СИ)

Свои слова он сопроводил довольно выразительными жестами. Кажется, она его поняла, потому что утвердительно кивнула и почему‑то закрыла глаза. Слияние произошло удивительно легко. Он держал связь до тех пор, пока не почувствовал, что девушка захотела освободиться. Как только связь оказалась разорванной, Оля соскочила с кровати и с изумлением уставилась на Нора. Интересно, что она успела понять? Он сам пока не ощущал в себе новых знаний, но это было нормально: обычно они начинали появляться только на второй–третий день. А при изучении языка нужно было потом еще долго тренироваться. Слияние не заменяло учебу, оно ее только многократно облегчало. Последствия слияния проявились удивительно быстро. Прошло совсем немного времени, и у него в сознании замелькали смутные образы, которые становились все более отчетливыми и множились в числе. Голова сильно закружилась, и пришлось срочно улечься на кровать и закрыть глаза. Кажется, рядом стонала девушка. Сколько он так лежал, просматривая видения чужой жизни, сказать было трудно, но это было долго, потому что, когда все прекратилось, за окнами уже начало темнеть. Нор вытер одеялом мокрое от пота лицо и поднялся с кровати. Стоило сделать несколько шагов на кухню, как он наткнулся на лежавшую на полу Олю. Не раздумывая, поднял легкое тело девушки и, пошатываясь от слабости, отнес его в другую комнату и положил на одну из кроватей, на которых спали хозяева. Юноша сразу понял, что произошло полное слияние, и ее на время покинула душа. Так бывает, когда человек не умеет собой управлять. Чтобы так полно слиться разумом, люди должны иметь родственные души. Это бывает очень редко, а о женщинах он вообще такого не слышал. И еще это слияние означает, что у нее должен быть дар, скорее всего, слабый. Этим и объясняется выплеснутая в лицо вода: Оля смогла воспротивиться контролю, но уловила желания Нора, когда он ласкал глазами ее фигуру. Значит, она благородная девушка. Большинство служанок были бы рады… Впрочем, для них он не княжич, а просто где‑то подобранный парень. С какой стати ей ему отдаваться? Вон она какая красивая, смотрел бы и смотрел! И живут они не бедно. Дом, правда, совсем небольшой…

— Что ты со мной сделал? — хрипло спросила его Оля на языке королевства Ортан. — Как можно передать кому‑то знание своей жизни?

— А что ты запомнила? — удивленно спросил он. — Подожди, не говори, я сейчас принесу воду. У тебя, наверное, совсем пересохло в горле: не говоришь, а хрипишь.

— Я сама! Встань с кровати, мешаешь. И прекрати обо мне такое думать. Мне всего шестнадцать, да и то будет только в… — она запнулась, после чего назвала месяц на своем языке, — в сентябре. И я не красавица, а самая обыкновенная. У нас в классе есть девчонки красивее. Это у вас женщины какие‑то… И откуда ты вообще такой взялся? Точно свалился из другого мира, на Земле такой дикости у белых давно нет. И рана у тебя на спине затянулась в тот же вечер, когда тебя нашли, а в ней, между прочим, торчала стрела! Отец говорил, что она только чуть–чуть не достала до сердца. Он хотел… позвонить по мобильнику, но не было связи.

Нор встал с кровати, и Оля спустила с нее ноги на пол, оттянув платье вниз.

— Сейчас попью воды и согрею обед, — сказала она ему. — Я такая голодная, как будто неделю не ела. Сильная слабость и очень хочется есть. Это сколько же я провалялась без сознания? Хорошо, что отец задержался, ни к чему ему психовать.

— А кто он у тебя? — спросил Нор, идя следом за ней на кухню.

— Он лесной инспектор, — ответила девушка. — Подожди, дай я хоть попью. А почему ты спрашиваешь? Ты же и сам должен знать. Если я узнала всю твою жизнь, то и ты…

— Как это всю? — уставился он на нее. — Такого просто не бывает!

— Почти всю, — поправилась она. — То, что было раньше трех лет, помню только урывками. Остальное все вспоминается очень отчетливо. Я даже могу говорить на четырех ваших языках. А…

— О чем вспомнила сейчас? — спросил он красную и вконец смущенную девушку. — Не о тех двух служанках?

Она не сказала ни слова, только кивнула и отвернулась.

— Наверное, я тоже прочитал твою жизнь, — сказал ей Нор, — только пока не могу ее помнить так, как это получается у тебя. Но ты сказала о сентябре, и я вспомнил, что это за месяц, и обо всем, с ним связанном. Когда ты ответила о работе отца, я сразу понял, кто он и чем занимается. Чтобы узнать вашу жизнь и овладеть языком, мне нужно много с тобой говорить обо всем. И не на моем языке, а на твоем. А те две девушки… Я еще не знаю вашу жизнь, но уже понял, что она сильно отличается от нашей. Для нас то, что ты вспомнила, это обычное дело, а четырнадцать лет для девушки — это возраст совершеннолетия. Неужели у вас в шестнадцать лет никто не занимается любовью?

— Может, кто‑то и занимается! — почему‑то разозлилась она. — Только мне это не нужно! Я хочу закончить школу, получить специальность и отсюда уехать, а не подзалететь из‑за тебя или кого‑то другого! А все остальное… оно у меня еще будет!

— Тебе виднее, — примирительно сказал Нор. — Я к тебе с этим не пристаю.