Единственная на всю планету (СИ)

— Ты думаешь! — опять краснея, сказала она. — И сразу вспоминаешь тех…

— Ты знаешь мои мысли? — поразился он.

— Нет, — мотнула она головой, — мысли я не слышу, а вот твои чувства доходят. Не всегда, а только тогда, когда ты думаешь обо мне. А я ведь тоже все это помню. Тебе хватит или налить еще? Ну если хватит, давай обедать, а поговорим потом.

Они доели борщ, когда пришел отец Ольги.

— Я вижу, наш больной уже совсем выздоровел, — сказал он, заходя на кухню. — Не скажешь, откуда взялся?

— Сможешь объяснить сама? — спросил Нор Олю. — Я понимаю все, но самому пока трудно говорить.

— Иди, я с ним поговорю сама, — ответила девушка на его языке, после чего обратилась к отцу: — Папа, будешь сейчас обедать?

— Я уже пообедал в райцентре, — ответил он, с удивлением глядя на дочь. — Поужинать не откажусь, но позже. А на каком это языке ты сейчас говорила? Я знанием языков не обременен, но это точно не твой английский.

— Сейчас объясню. Только скажи, ты уже разговаривал с кем‑нибудь о Норе?

— Врач ему уже и не нужен, — сказал отец, — а Сергей в отпуске. С другими в полиции говорить не стал — не горит. Я сначала хотел кое‑что выяснить у него самого, прежде чем с кем‑нибудь разговаривать. Сама знаешь почему.

— Ты у меня молодец! — она встала на цыпочки и чмокнула его в заросшую за день щеку. — Понимаешь… Я как‑то смогла узнать всю его жизнь и выучить целых четыре языка.

— Конечно, понимаю, — усмехнулся он. — Что там такого может случиться за шестнадцать лет? Узнать — раз плюнуть. И языки… Ты английский сколько учишь, пять лет? И до сих пор грамотно не скажешь пары фраз. Слышал я, как ты пыжилась с теми англичанами, когда были в Париже. А сейчас за один день и целых четыре языка! Может, ты и меня так научишь?

— Пап, послушай, что я тебе скажу, — Ольга отошла от отца и села на стул. — Садись, разговор будет не на пять минут, а ты за день устал. Только не спеши говорить, что я начиталась фантастики. Ты ее, кстати, покупал для себя и сам читал, а я только кое‑что посмотрела. Дело в том, что Нор не из нашего мира. У них там в ходу мечи и копья, и ранили его стрелой из лука. Он там был сыном князя, и на них напали. Отца убили, и часть дружины перешла на сторону нападавших. А своих сестер он убил сам.

— Это он тебе сам рассказал? — спросил отец.

— Он мне не успел ничего рассказать. — Оля обхватила плечи руками и сгорбилась. — Я все это видела сама. Даже не так, я их сама убивала. Младшая сестра — ей всего восемь лет — подошла и сама подставила горло, а старшая поцеловала, а до того кричала, что, мол, тряпка ты, а не воин. Убей, а то все равно используют и убьют! А своего главного врага он все‑таки убил, но не оружием, а магией. Что так смотришь? Есть у них какая‑то магия. Не такая сильная, как в твоих книгах о Конане, но тоже кое‑что могут. И все мои знания тоже из‑за нее. Нор руками объяснил, что ему нужно, чтобы я немного посидела рядом, а потом… Я тебе не смогу объяснить. Он ведь тоже узнал мою жизнь и русский язык, только почему‑то не так хорошо, как я. Я помню сразу все, а он вспоминает по кусочку. Твои слова он понял, но затрудняется ответить без практики.

— Как такое может быть? — растерянно спросил отец.

— Я не знаю, — сказала она. — И Нор не знает, почему так получилось. Он только хотел выучить язык, а мы полностью слились. В его памяти об этом кое‑что есть. Так слиться могут только люди, у которых родственные души. Это бывает очень редко и никогда с женщинами. Но у них женщины какие‑то не такие, как наши. И грубые, и вообще… Ты знаешь, что я не красавица, а самая обыкновенная. Фигура хорошая, а сама рыжая, нос кверху торчит, да еще веснушки. А Нор считает писаной красавицей и глаз не сводит. И при этом я почему‑то чувствую все то, что чувствует он. Представляешь?

— Не представляю, — покачал он головой, — но вижу, что говоришь то, во что веришь сама. Ладно, пойдем пообщаемся с нашим пришельцем, только вначале я кое‑что возьму.

Он на пару минут вышел с кухни и вернулся, держа в руке стрелу и цепочку, которую сняли с шеи Нора. После этого пошли в комнату, отведенную для гостя. Он сидел на кровати в ночной сорочке и ждал их прихода.

— Это правда, что ты сын князя? — спросил отец Ольги, усаживаясь на табурет. — Дочь, садись с ним рядом, а не стой посреди комнаты столбом.

— Да, — коротко ответил юноша, — сын и наследник. Слова начали вспоминаться. Вас понимаю хорошо, но если не смогу сам ответить, попрошу Олю.

— И появился у нас из другого мира?

— Я не знаю вашего мира, — ответил он, — поэтому пока не смогу ответить. Насчет другого мира это не я придумал, а сказала ваша дочь. Я ее жизнь только начал вспоминать. Почти все чужое, и много непонятного.