Единственная (СИ)

— Я обещала сломать ей руки и ноги… словесно. В конце концов, она имела наглость предлагать секс моему янту у меня на глазах. Более того, вешалась на Джара, хотя он был категорически против. — Я посмотрела на «виновника». — Ты против?

В его глазах, удивительное дело, не было упрека или недовольства, там сияли улыбка и восторг.

— Категорически против, — подтвердил Джар. А потом мне на ухо шепнул: — Неужели ты ревнуешь? Меня?

Я фыркнула и, строго посмотрев вновь на стражей, продолжила:

— И вот я — женщина в процессе деления, между прочим, — должна терпеть вызывающее поведение посторонней женщины? У меня нестабильный эмоциональный фон, вы должны войти в мое положение.

— У вас деление? — озадачились стражи.

Казалось, удивлению и лешки не было предела.

— И еще какое… — многозначительно заявила я. Кивнула на улыбающегося Рето: — Здесь мой личный врач, он подтвердит.

— Угу, — согласился он.

Лица у служителей порядка мгновенно подобрели. Старший из них, что называется, откланялся:

— Приношу свои извинения, риа, береги себя!

Они уже развернулись, чтобы удалиться, а лешка истерично взвизгнула:

— И вы что — вот так просто уйдете?!

— Уважаемая риа ждет ребенка, у нее нестабильный эмоциональный фон и…

Деша упорно не сдавалась:

— По-вашему, если она зачала, то ей можно меня убивать?

— Нет, — я посмотрела на «жертву» прямо, чуть прищурив глаза, чтобы та прочувствовала скрытую угрозу. — Только ломать тебе конечности, рвать волосы, клевать мозги… словесно.

Последнее слово очередной сигнал тревоги проигнорировал. А вот охранники покачали головами с укоризной и, преследуемые визгливой напуганной лешкой, потрясавшей руками, удалились.

— Любовь — страшная сила! — веселился Рето.

— Ты меня ревнуешь? — не мог поверить Джар. Схватил и прижал к себе с восторженным выдохом: — Какие сильные чувства. Ко мне!

Двое незнакомых мне собеседников Джара и Рето тоже тихонько ухмылялись. Потом один из них признался:

— У меня была похожая ситуация с ри-янтой. Рядом с нами жила вечно голодная лешка. Моя Циния часто сталкивалась с ситуацией, когда соседка пыталась меня выпить… пока я пытался быть вежливым.

— Ну да, ты такой слабый, а лешка, выходит, сильная, — ядовито посочувствовала я.

Мужчина перестал улыбаться и, хмуро глянув на меня, ответил:

— Женщины, похоже, мыслят одинаково во всех мирах. Я понимаю, ты не в курсе положения дел. Меня с рождения приучили, что женщина — неприкасаемая. А голодные лешки обоих полов чрезвычайно сильны. Именно поэтому в здании система тревоги настроена даже на словесные угрозы.

— Говорите, жила, а теперь не живет? — заинтересовалась я и в шутку уточнила: — Твоя ри-янта не выдержала и съела лешкину печень?

Видимо представив ситуацию, рант рассмеялся:

— Нет, Циния вынудила ту лешку переехать. Не совсем правильными путями.

— Тогда радуйся! — одобрила я.

— Почему? — дружно удивились ранты.

— Ни одна женщина не пошевелила бы и пальцем ради ненужного и равнодушного ее сердцу мужчины. Значит она тебя по-настоящему любит и даже малостью ни с кем делиться не хочет.

— Любит? — переспросили оба незнакомца.

— Пойдем, Таяна, я тебя покормлю, — прервал беседу довольный Джар, подхватывая меня на руки.

Рето грустно вздохнул и, по-дружески положив руки на плечи мужчинам, повел их куда-то со словами:

— Сейчас я расскажу вам одну интересную историю.

Обняв Джара за шею, я проворчала:

— Как ты мог допустить, чтобы на тебе висела чужая женщина?

Он ласково потерся о мою макушку щекой и тихо признался:

— Лойе прав, родная. Нас с рождения учат: любая женщина неприкосновенна. Грубость порицается обществом. Лешки иногда переходят границы, но им многое прощается. У них свои потребности, а у свободных рантов тоже потребности, увы. Ведь одиноких рантов, которым, вероятно, никогда не завести семью, слишком много. И с каждым десятилетием все больше и больше. Ты же понимаешь, что Полярную мы охраняем не просто так.

— Я все понимаю, но мне физически плохо было, когда она тебя лапала.

Джар сильнее прижал меня, потом коротко кивнул проходившим мимо ученым, которые обернулись и провожали нас взглядами:

— Я сделаю все возможное, чтобы избежать повторения.

— О, я тоже, поверь, — зловеще пообещала я. — Про ваших лешек я размышляла еще на Полярной, вот и придумала, как обезопасить своего янта.

Джар расхохотался:

— Это был твой план в действии? Ты смотри, а то нас вышлют в дальнюю колонию с Ранта.

— Сомневаюсь, — махнула я рукой. И сразу озаботилась важным делом: — Мне очень нужен доступ в общую сеть Ранта.

— Зачем? — удивился Джар.

— Хочу изучить ваши порядки, правила, а главное — законы. Если меня здесь все-таки оставят, я должна быть готова.

— Таяна, просто поверь, мне лично поверь, тебя скоро интернируют.

— Ты о чем-то узнал? — выдохнула я с надеждой.

— Мы с лате без дела не сидим, — Джар ободряюще улыбнулся. — Вопрос практически решен. Они тянут время, лишь бы тебя дольше здесь продержать и узнать как можно больше. Пока ты иномирянка, со многим можно не считаться…

— Кажется, из меня вытряхнули все, до последней нитки, — пожаловалась я. — И рюкзак на атомы разобрали.