Единственная женщина

Или, наоборот, он садился на «коня» сам, а Катя ласкала его, дразнила быстрыми поглаживаниями, потом доводила до экстаза своими подвижными губами и языком…

Все это было невообразимо приятно, но вскоре он понял, что почти то же самое умеют и другие женщины. Сергей догадывался, что Катя нравится ему не этим — точнее, не только этим. Нет, она не была исключением — в том смысле, что и ее он не хотел бы видеть рядом с собой постоянно. Но его привлекала ее невероятная податливость, готовность раствориться в каждом его движении — притом чувствовалось, что ей доставляет удовольствие угадывать его желания и предупреждать их.

И ему нравился ее безмятежный взгляд, наполнявший его спокойствием и уверенностью в том, что мир устроен разумно и правильно…

Может быть, он не думал обо всем этом так отчетливо в тот мучительный год, когда метался по окрестностям на мотоцикле и чувствовал, что душа его, оставшись в одиночестве, мечется еще отчаяннее…

Но только встречи с Катей успокаивали его тогда — и не потому, что спадало физическое напряжение, этого-то можно было достичь с кем угодно. Он не думал, чтобы это была любовь. Но, во всяком случае, чувство к Кате до сих пор оставалось самым сильным чувством к женщине, которое пережил Сергей Псковитин…

Да, он нравился им, когда был мальчишкой. А уж потом, когда двадцатишестилетний майор Псковитин вернулся из Афгана — с суровым взглядом многое повидавших глаз, с широкой седой прядью в волосах и железными мускулами, — тогда женщины были готовы ради него на все. Но он к тому времени уже понял, как мало они значат в его жизни…

А когда он начал служить в «Вымпеле», вопрос о женитьбе и вовсе перестал его волновать: еще не хватало взваливать на кого-то тревоги своей беспокойной жизни, а на себя — тревогу за близких людей.

Так возводилась крепость, в которой он чувствовал себя неуязвимым.

Чувство, похожее на зависть, которое возникло у него, когда Лиза Успенская посмотрела на Юру сияющими глазами, — не забылось на следующий день, как он был уверен.

По долгу службы ему надлежало понаблюдать за нею: все-таки новый человек появился в фирме, да к тому же в непосредственной близости от Ратникова — следовало исполнять свои обязанности. И он наблюдал, присматривался, старался видеть ее почаще, уверяя себя в том, что делает это только из соображений безопасности.

В том, что Лиза не агент конкурирующих фирм или налоговой инспекции, он убедился очень скоро. Но необходимость видеть ее как можно чаще не проходила. И вскоре, не веря себе, Сергей стал замечать, что сердце его начинает учащенно биться, даже когда он просто встречает ее в коридоре.

Сперва он попытался объяснить себе самому, что все обстоит легко и просто: Лиза, несомненно, красива, и нет ничего удивительного в том, что она вызывает у него определенный интерес. Псковитин вовсе не относил себя к аскетам и прекрасно знал, как лучше всего действовать в подобных обстоятельствах.

Но почему же такое необъяснимое волнение охватывало его, когда он встречал взгляд ее удивительных глаз — и что, собственно, было в них удивительного?

Она казалась маленькой и хрупкой, как Дюймовочка, и вызывала желание накрыть ее ладонью, и собственная ладонь из-за этого казалась ему огромной. Но вместе с желанием защитить ее неизвестно от чего у него появлялось и другое, совсем непонятное чувство: он сам нуждался в ее защите, точно был не могучим мужчиной в расцвете лет, ростом под метр девяносто, а тем мальчишкой, который когда-то остался один на один со всем непонятным и пугающим миром…

Уже одного этого было достаточно, чтобы Псковитин растерялся: с Лизой оказалось связано то самое смятение чувств, которого он не хотел допустить ни в коем случае.

Но было и более зримое обстоятельство, которого он не мог обойти: Сергей видел, что происходит между нею и Юрой.

То есть между ними, собственно, ничего такого не происходило. Юра был с нею предупредителен, весел и добр. Конечно, он стремился сделать для нее как можно больше — но и этому удивляться не приходилось: такой уж он был, Юра, все это получалось у него как-то само собою, даже без его воли.

Но не зря Сергей знал его столько лет, не зря Юра был его единственной опорой, и не зря не было для Сергея никого дороже, чем Ратников. Он знал каждый его жест и видел, как оживляется Юра, когда Лиза оказывается рядом, — такой радости Сергей не замечал на его лице уже давно. А уж чтобы так заглядывать кому-нибудь в глаза — этого и вовсе никогда не было с Ратниковым, даже в далекие годы их детства, когда Юрка сказал, что Юля будет его женой.

Юра ни разу не говорил с Сергеем о Лизе — и тот понимал, что его друг не разрешает себе даже думать о том, что в действительности привязывает его к этой девушке. Но зачем нужны слова, когда у Сергея было безошибочное чутье на все, что касалось Ратникова!..

И все-таки, поняв, что, как мальчишка, влюбился в Лизу Успенскую — а понял он это очень быстро, несмотря на новизну этого чувства, — Сергей продолжал надеяться неизвестно на что.