Единственное число любви

Судя по пульсу, около тридцати девяти. Большинство мужчин при такой температуре лежат в постели и жалобно стонут, а этот даже побрился. Я достала термометр из своей сумки и, отогнув одеяло, сунула ему под мышку. От сухощавого смуглого тела шел запах горячего пота, перебиваемый хорошим одеколоном.

— Чем вы лечили кашель?

— Чем обычно. — Он улыбнулся и произнес то, что я ожидала услышать: — Баня, водка.

— Послушайте, — сказала я, — вы уже не мальчик и живете не в лесу. Разве вы никогда не слышали, что ваши баня и водка при кашле с температурой ведут к пневмонии и тяжелым сердечным осложнениям? Такое отношение к себе — это не просто бескультурье, а настоящее преступление. Может быть, у вас в запасе еще несколько жизней?

— Нет, — просипел он. — По крайней мере, мне об этом ничего не известно. Но ведь вы пришли не только для того, чтобы обвинять меня в бескультурье.

У него было тридцать восемь и восемь. Достав стетоскоп, я сбросила с него одеяло. По-моему, он смутился.

Сердце, несмотря на температуру, серьезных поводов для беспокойства не давало. Пневмонии тоже, к счастью, не было, но бронхит был определенно, о чем я ему и сообщила. И горло мне не понравилось.

— Когда я смогу работать? — спросил он, как только я закончила осмотр.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Когда вылечитесь. В ближайшие три дня, по крайней мере, вам необходим постельный режим. И разумеется, строгое соблюдение моих назначений. Есть кто-нибудь, кто мог бы за вами ухаживать?

— Ухаживать я привык сам. За красивыми женщинами. — Ему пришлось произнести эти слова шепотом, и поэтому они прозвучали неуместно интимно. Я ухмыльнулась.

Среди моих больных иногда попадались, что называется, интересные мужчины, кого-то я действительно неплохо подлечила, а нескольких и просто считаю своей профессиональной удачей. Кое-кто из них являлся к концу моего приема с цветами, за последний год я даже приняла несколько приглашений поужинать, но из этого никогда ничего не выходило. Я слишком многое знала о плоти моих бывших пациентов, а для меня, как, по-видимому, и для большинства женщин, естественнее сначала узнавать, так сказать, душу. А потом уже решать, интересует ли меня тело. Но при моей профессии все происходит наоборот. Многих женщин-врачей это устраивает, и они по-своему правы: стоит ли заводить личные отношения с мужчиной, который к сорока годам уже разваливается на части, хотя на первый взгляд этого и не видно?..

Продумывая назначения, я отправилась мыть руки к камышам и лягушкам, а вернувшись, обнаружила моего больного на ногах. Он стоял возле кровати, чуть приподняв левое плечо.

— Вы что, — строго спросила я, — думаете, что насчет постельного режима я пошутила?

— Но мне все равно пришлось бы встать, чтобы проводить вас, — резонно возразил он. — Кроме того, у вас усталый вид, и я хотел напоить вас чаем.

Я поразилась такой галантности, но, вглядевшись в лицо пациента, поняла, что это нечто другое. Желая заставить его отнестись к своему заболеванию всерьез, я, похоже, несколько переборщила, и теперь ему требовалось по крайней мере восстановить равновесие. Если поглубже копнуть мужчину, который при любых обстоятельствах стремится доминировать в отношениях с женщинами, то в его прошлом обязательно найдется дама, жестоко на него давившая. Чаще всего это мать, как у моего бывшего мужа, но может быть и сестра, и жена, и любовница. Боясь повторения, такой мужчина изо всех сил старается сохранить лицо в любой ситуации.

Именно так, несмотря на свое состояние, вел себя мой больной.

— В таком случае предлагаю компромисс, — улыбнулась я. — Ложитесь в постель, а чай приготовлю я. Помню, помню, что вы привыкли ухаживать сами, — предупредила я его возражения, — но сейчас все-таки не та ситуация.

К моему удивлению, он послушно уселся на кровать. Наверное, ноги уже не держали его.

Кухня была соединена аркой со второй комнатой, и когда я включила свет, поневоле замерла: все здесь было немыслимо ярким — желтые стены, большой голубой холодильник… Такого я еще не видела и даже не успела понять, нравятся ли мне эти чудеса, потому что мой профессиональный взгляд уже отметил на желтом пластиковом столе банку меда. Массаж с медом — отличное средство от любых простуд, и я всегда рекомендую его больным, если они не аллергики. Включив голубой электрический чайник, я поставила на голубой же поднос мед, чашки и сахарницу, подумала, что из соображений цветовой гармонии здесь должен быть лимон… И он действительно нашелся в холодильнике.

Когда я с подносом вернулась в комнату, верхний свет был выключен, а мой лежачий больной встречал меня радостной улыбкой.

— Сейчас я сделаю вам массаж, потом вы оденетесь во все шерстяное, и будем пить чай, — сказала я. — У вас есть шерстяные носки и… все остальное?

— Есть, доктор! Прикажете достать?

— Между прочим, меня зовут Анна. — Представляться больным принято по имени-отчеству, но что-то заставило меня сделать исключение.

— Очень приятно. Кирилл.

— Рада познакомиться. — Удержаться от ухмылки мне все-таки не удалось. — Так где же ваши носки?