Единственный

— Кстати… — как будто о чём-то вспомнив, Сергей нахмурил брови, — Почему-то ко мне так и не поступил твой анализ крови… ты позавчера сдавала кровь?

— Нет, я не сдавала кровь позавчера, — делая ударение на каждом слове, ответила Элина, — я не успела.

— То есть?! — обернувшись к дочери, Ирина Германовна возмущённо застыла на месте, — Ты же собиралась идти!

— Я же говорила. Ко мне приходил Игорь.

— Я помню… но я думала, что ты… — мать перевела взгляд на Рябинина и заговорила извиняющимся тоном, — Да, он, действительно, приходил к Эле… но она не стала с ним разговаривать…

— Я с ним разговаривала, — упрямо глядя куда-то вниз, Элина стояла, скрестив на груди руки, — и поэтому никуда не успела.

Оставшись на ужин, Сергей без конца шутил, стараясь развеселить всех присутствующих, но удавалось ему это лишь с Ириной Германовной — Антон был чересчур серьёзен, а Элина откровенно подавлена.

После ухода Рябинина она ушла к себе в комнату и улеглась в постель. Ей вдруг ужасно захотелось услышать голос мужа, и она не стала сопротивляться этому желанию. Набрав его номер, она с волнением слушала в трубке длинные гудки.

— Да, — мрачно прозвучал его голос на том конце.

— Это я…

— Ну.

— Да я просто… хотела узнать, как ты…

— Нормально. У тебя всё?

— Нет…

— Что ещё?

— Игорь, я знаю, что ты сегодня нарочно так говорил…

— Нет. Я говорил не нарочно. Я согласен на развод, потому, что мне тоже всё надоело. Извини, я не дома, говорить больше не могу.

Отключившись, Элина посмотрела на дисплей: часы показывали двадцать один пятнадцать. Обычно Игорь в это время всегда был дома, если не считать тех месяцев, когда он подрабатывал в ДК. Никаких предположений, где мог быть в это время супруг, у неё не было, и она почувствовала, как смесь тревоги с ревностью наполняют душу.

Не выдержав, она поднялась и вошла в комнату сына. На её вопрос, не знает ли Антон, где мог быть сегодня отец, сын ответил отрицательно.

«Я звонил папе после этого… вашего развода… Хотел поехать к нему ночевать, но он сказал, что вернётся сегодня поздно».

Элине очень хотелось попросить Антона перезвонить и спросить у Игоря, где он сейчас находится, но, подумав, она отказалась от этого намерения — не хватало ещё ребёнка ввязывать в дурацкое расследование.

Успокоиться ей так и не удалось, и, вернувшись к себе, она снова завернулась в одеяло.

— Эля… — Ирина Германовна неслышно вошла и присела рядом, — Ты не расстраивайся! Это у тебя реакция такая, поверь моему опыту. Развод — процедура очень тяжёлая, но надо через это пройти.

— Я думала, нам дадут месяц… а дали — три. Мне хочется, чтобы всё произошло как можно скорее.

— Ты не думай об этом, — мать заботливо поправила одеяло, — у тебя совсем другие планы. Серёжа сказал, что полностью займётся тобой уже на следующей неделе. Он хочет положить тебя к себе в отделение на несколько дней. А то ты опять забудешь пойти на очередное обследование. А в конце месяца… — женщина придала голосу многозначительные нотки, — в конце месяца тебя ждёт сюрприз…

— Какой ещё сюрприз?

— Мы не хотели тебе говорить раньше времени, но скрывать не получится… Тебе нужно срочно делать загранпаспорт.

— Я никуда не поеду.

— Поедешь, — мать улыбнулась, — ты не сможешь отказаться от такого подарка!

* * *

Игорь совсем забыл о том, что вечером обещал тестю посмотреть компьютер Ольги. Сразу после суда он поехал на работу, но Вересеня не было на месте, и, сделав необходимые дела, Игорь из офиса отправился домой. Погружённый в свои мысли, он вспомнил о своём обещании лишь тогда, когда Сергей Николаевич сам позвонил ему вечером. Извинившись, зять тут же оделся и вышел из дома.

Он уже не в первый раз был на квартире у тестя, но сегодня ему показалось, что перемены коснулись не только Сергея, но и Ольги, а так же их уютного дома. Хозяева как никогда были радушны, даже сам Вересень то и дело шутил по-отечески с зятем, старательно обходя стороной тему сегодняшнего суда.

Настроение у Игоря было подавленное, и он решил не отказываться от ужина в тесном семейном кругу Сергея Николаевича и его молодой супруги. Глядя на то, как они весело общаются между собой, Игорь ловил себя на мысли, что впервые в жизни испытывает чувство белой зависти к чужому счастью. Раньше такого он не испытывал, он даже не заморачивался такими мыслями… Ну, подумаешь… семья и семья. У него самого тоже есть семья… Жена, сын…

Не есть… Была. После сегодняшнего суда он почувствовал себя оскорблённым. Он не мог сформулировать причину этого чувства… С одной стороны, Элина не сказала о нём ни одного плохого слова… Но, с другой стороны, статус ответчика и «брошенного мужа» задевал за живое.