Единственный

— У Альпа рана слишком глубокая. И торчащую из него хреновину сперва надо вытащить. Но если это сделать здесь и сейчас, то есть риск, что он истечёт кровью быстрее, чем его зашьют. Также не исключён риск внутреннего кровотечения. К тому же, я не хирург. Едва ли шесть швов за всю свою жизнь накладывала. Да и всего лишь небольшие курсы по оказанию медицинской помощи проходила, мало в этом понимаю. Если вместо того, чтобы помочь, ещё хуже сделаю? У тебя вот пуля навылет прошла, слегка лишь задела, здесь в самом деле ничего жуткого, просто пресечь возможность заражения и остановить кровотечение нужно. Зашить, тоже было бы неплохо в самое ближайшее время… — замолчала.

Просто потому, что пришлось сделать над собой некоторое усилие. К горлу подкатила тошнота. Не сразу, но с приступом я справилась. И зачем-то к предыдущей теме разговора вернулась.

Слишком глубоко въелось, просто так не избавишься…

— Даже если Алихан отдаст тебе и твоему отцу месторождение, нет никакой гарантии, что вы от нас отстанете. А так я точно нужна вам обоим живой. В этом мы сегодня убедились. Если я умру, месторождение отойдёт Алихану. Или государству. И тогда ты и твоя семья точно проиграете. Не так ли?

Это не были словами или же известными умозаключениями самого Алихана. Но как же, черт подери, я хотела оказаться правой.

Ведь если не это, тогда что?

Дерьмовая мысль.

За которую я последующие минуты прокляла себя тысячу раз.

И прокляла в тысяча первый!

Едва услышала усталое, почти обречённое:

— Ты сказала — Алихан отдаст. То есть месторождение уже сейчас не принадлежит тебе. И ты сама себе не принадлежишь, дочь посла.

Где-то здесь я принялась уговаривать себя дышать глубже.

Не спасло!

— Можно подумать, если бы в тот день я повелась на твой шантаж и вышла из здания посольства, то тогда бы, в твоей сомнительной компании я себе действительно принадлежала, — огрызнулась. — Хотя о чём это я? Даже ты сам себе не принадлежишь, явился сюда и передо мной появился лишь потому, что Валид аль-Алаби так захотел! — сорвала защитную оболочку с самоклеящейся салфетки и от всей души прилепила поверх раны.

Фактически ударила, да...

И даже ни грана не пожалела за такой свой срыв.

Хотя Амир заметно разозлился.

Должно быть просто-напросто я привыкла.

Он ведь почти всегда злится...

Вот и сейчас, стоило мне отвернуться, мужчина перехватил за руку и дёрнул обратно на себя, не позволяя уйти, а в чёрных глазах сверкнула ярость, которую я встретила с полнейшим равнодушием.

—Что? — вздёрнула подбородок выше. — Разве я неправду сказала? — подтвердила свои же слова.

Амир гневно прищурился. Сдавил пальцы, обхватывающие моё запястье, ещё крепче.

— Правду сказала, да, — отозвался, вопреки видимым эмоциям. — Именно поэтому и ты, и я — мы оба прекрасно знаем, каково это, когда за тебя всё решают другие: обстоятельства или семья, кто угодно, но не ты, а тебе остается лишь подстраиваться под навязанные правила. Дерьмовое ощущение. Не так ли?

Так…

Вот и промолчала. Руку обратно в личное пользование вернуть попыталась. Не тут-то было. Его хватка начала причинять боль, а взор напротив — настойчиво и пристально сверлил, словно мне в голову забраться пытался.

— Совсем не обязательно возвращаться в Эр-Рияд, — тихо произнёс Амир. — Да и вообще в Эмираты. Можно ведь куда угодно поехать. Сама выбери, — усмехнулся, выдержал небольшую паузу, после чего склонился ближе, продолжив ещё тише: — Люби того, кто тебя любит, даже если он ничтожен. Не люби того, кто тебя не любит, даже если он султан в Египте.

Известное утверждение…

С которым не поспоришь.

И всё равно…

— Ты это всем своим ныне мёртвым жёнам говорил? — предприняла новую попытку отодвинуться, и на этот раз тщетную. — Или только мне такая “честь” перепала? — добавила ядовито.

Амир повторно усмехнулся.

Со всей присущей ему мрачностью.

— Я не был женат. Ни разу.

— Да ты что? — округлила глаза.

— Если я был женат и все мои жены мертвы, то значит и ты в самом деле по залету замуж вышла, — фыркнул аль-Алаби.

Вот теперь отпустил. Показательно подняв ладонь в воздухе.

Очень вовремя!

Ведь меня снова замутило.

И на этот раз справиться с приступом я не сумела.

Меня согнуло пополам.

Стошнило прямо ему под ноги…

И это ещё ничего!

Когда разогнулась, мужчина взирал на меня со священным ужасом в глазах. Словно сам себе не верил — тому, что видел.

— Ты… Ты… В самом деле беременна?! — шокированно и далеко не сразу соединил воедино свой вывод он.

Мои губы тронула снисходительная насмешка.

Вот почему, чуть что, сразу — беременна?

То, что я находилась внутри автомобиля, который перевернуло несколько раз, и только каким-то грёбанным чудом осталась живая, не сломала себе шею или ту же ключицу, то, что у меня скорее всего сотрясение, неспроста ж в голове полный раздрай и мигрень… Не повод разве?! Неспроста ж меня моя драгоценная свекровь противозачаточными с самого начала моего пребывания на вилле старательно пичкала, а я эти коктейли “здоровья” пила.

Откуда этой беременности взяться? Только-только я на неё решилась, и даже Алихану ещё озвучить не успела.

Хотя Амиру об этом знать не обязательно.