Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

— Вот ведь неугомонный, — одобрительно хмыкнул капитан. — Все ему неймется!

— А чего ты хотел от воина? — Возразил ему юный князь. — Мы все заняты делом, а Рихи вынужден сидеть в лесах Заповедника, заниматься детьми да переживать за мужа. А ведь наг прирожденный воин. Вот и развлекается, разрабатывая планы вторжения.

— Ладно, — решительно поднялся Арэль. — Пора прощаться. Мы и так засиделись. Лов, заберешь остаток золота?

— Мог бы и не спрашивать, — ворчливо отозвался купец, просматривая расписки капитана. — Здесь ошибся, Пегий.

— Ну, ты и жук! — Восхитился Парран. — На раз читаешь! Да это же просто клякса.

— Ну, и что… деньги счет любят. Переписывай давай…

Закрыв за собой тяжелую дверь горенки, Арэль улыбнулся. А все-таки у него отличные помощники. Что бы он без них делал?

Сбежав по крутой лесенке в зал, молодой человек подошел к стойке, за которой возвышался хозяин трактира. Как же удачно он завалился именно в это место восемнадцать лет назад! Хлок Рехнивил оказался на редкость честным малым и соблюдающим своеобразные правила чести. Впрочем, в ином случае Лямруш с ним бы не дружил.

Кстати, вот и он сам. Как всегда восседает на стойке с виалоном наперевес.

— Осторожно, Иранн, — проворчал Хлок, наливая в кувшин пиво из бочки. — Уже закат. Может, останешься до утра?

— Или меня дождись, — предложил Лямруш. Шкодливый кот как-то незаметно для всех принял на себя обязанности разведки юного князя. А кому, как не менестрелю знать все новости разом? Да и кого удивит его любопытный нос? Надо же собрать материал на новую балладу!

— Я обещал зайти к вдове Савате, — возразил Арэль, поправляя на плече лекарскую сумку. — Нужно осмотреть ее внука. Да и чего мне бояться? Меня в окрестностях все знают.

— Ладно, — согласился Лямруш, настраивая инструмент для новой песни. — Но обещай, что дождешься меня у Саваты.

— Да куда я денусь от такой няньки, — улыбнулся юноша, выходя через боковую дверь. А в спину ему донесся звонкий голос менестреля, что тешил грубоватыми песенками развеселых выпивох-возчиков.

Любите задницу свою.

Она с тобой в любом краю.

Куда б ни ехал ты, ни шёл,

Где вместе вы, там хорошо!

Она нужна нам с малых лет,

А без неё и жизни нет.

На ней сидим и отдыхаем,

А если что, её же хаем,

Но всё же любим,

Ведь по ней

Мы лупим собственных детей.

С ней можно прыгать, танцевать

И приключения искать,

И издавать забавный звук,

Смеются все, услышав "ПУК".

Ведь даже если на войне:

Солдат ползёт, и всё в огне,

И вдруг стрела ударит в зад…

Но жив останется солдат!

И потому ей гимн пою:

Любите задницу свою!

Немало по миру уродов,

Но попа есть у всех народов!

Нет задницы — считай калека,

Но нет такого человека.

А главное, сей механизм

Наш отчищает организм.

Вам наставление даю:

Любите задницу свою!

Затормозивший на выходе Арэль, дослушав разухабистую песенку, невольно рассмеялся. Лямруш как всегда отрывался по полной, устав от слащаво-героических баллад, исполняемых во дворцах аристократов. А вот такие незамысловатые песенки доставляли менестрелю истинное удовольствие сочным юмором на самой грани приличий.

Мазнув взглядом по алому от закатного солнца оконцу под самым коньком крыши, Арэль улыбнулся. Пусть Крейн его ищет! Ничего у него не выйдет. Даже в этой проверенной временем харчевне все они встречались с помочью магических порталов. Никто не увидит бравого капитана Парана и известного всем купчину Нисса. Никто не свяжет этих двоих и скромного лекаря, что честно зарабатывает себе на жизнь, леча бедняков. Ничего-то у Крейна не получится. И ничего-то самозваный князь не узнает через своих шпионов. Раз уж не сумел его выследить за эти годы, то и сейчас не найдет.

Споро шагая по окраине Нилары, юноша вежливо кивал многочисленным знакомым, что почтительно его приветствовали. За прошедшие восемнадцать лет и эта кривая улочка и овраг с неглубокой речушкой ничуть не изменились. Да и что это за годы! Для оборотней, привыкших исчислять жизнь столетиями, пролетевшие восемнадцать лет были слишком незначительным сроком. Они привыкли жить не торопясь. Но юный князь из почти погибшего рода ценил время на вес золота. Он дорожил каждым мигом, каждым вздохом… всегда помня, что его жизнь оплачена чужой кровью.

Перебежав по горбатому мостику над речушкой, Арэль привычно задержал дыхание, чтобы не вдыхать вонь испражнений. Для окраин великолепной столицы Гирра очистительные амулеты были слишком дороги, вот и использовали овраг по старинке, спуская туда сточные воды, благо городской акведук обеспечивал даже бедные кварталы питьевой водой в достаточном количестве.

Впереди дорогу преградило небольшое стадо коров, что неторопливо возвращались по домам с выпаса. Арэлю пришлось посторониться, пропуская вальяжно вышагивающих «дам», побрякивающих боталами и пахнувших молоком вперемешку с навозом. К счастью, это его не сильно задержало. И он как раз успел к вечернему закрытию Южных ворот.