Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

Но юноша не двигался. И Габраэл кинулся его переворачивать и ощупывать дрожащими руками. Вроде все в порядке! Никаких травм.

И только потом до короля дошло, что он ощупывает обнаженное тело Дарующего.

Весьма возбужденное тело…

Невольно отдернув ладони, Габраэл сел на корточки и пригляделся к своему избраннику. Иранн лежал на спине, мелко и часто дыша. А слева на груди натянутая меж ребер светлая кожа подергивалась от бешено колотящегося сердца. Аккурат чуть ниже потемневшего от крови маленького соска.

Словно созревшая ягода…

Сам не понимая, что делает, Габраэл наклонился и медленно втянул губами твердый комочек, нежно его прикусывая. А потом придавил кончиком языка. Ответом ему был протяжный стон Ира. И его взметнувшиеся руки, крепко вцепившиеся в отвороты королевского камзола.

Оторвавшись от невольной ласки, мужчина заглянул своему избранному в лицо и встретил безумный взгляд расфокусированных зрачков, окруженных узкой призрачно-зеленой радужкой. Вряд ли в этот миг Иранн понимал, что делает. Но выдержки самого Гирр-Эстега пока что хватало, чтобы не сорваться и не навредить Дарующему, хотя запах течки уже заглушал остальные запахи в округе.

Перед глазами Габраэла на миг появилось и исчезло роскошное ожерелье-воротник из жемчуга и крупных изумрудов. Как раз под цвет глаз Иранна. Драгоценность бы чудно смотрелась на нежной коже Единственного, оттеняя его красоту…

Дрогнувшей рукой король отвел непослушную прядку с лица выгибающегося парня. И самыми кончиками пальцев ласково очертил высокие скулы волчонка. Слов не было… да и зачем они, когда есть язык тела…

А в глубине души Гирр-Эстег надрывно плакал, понимая — его избранный выбрал не его. И, значит, будет насилие без понимания. Хотя огонек надежды продолжал упрямо гореть — может, они еще сумеют понять друг друга?..

Юноша непроизвольно потянулся вслед за ласкающей рукой, призывно поскуливая и раздвигая острые колени. Приподнялся, пытаясь прижаться к мужчине теснее. Его напряженный член слегка покачивался, поднимаясь из облачка темных кудряшек, и ронял с самого кончика прозрачные капельки смермы.

Король лишь хмыкнул на такую готовность и наклонился к Иру. Тот не попытался отодвинуться и не отшатнулся, когда мужчина вновь протянул к нему руку. Щека под ладонью Габраэла была теплой и нежной. Ее нежность легко могла свести с ума. Слишком светлая кожа… Ее даже загар не брал, лишь золотя высокие скулы Иранна. Прямой нос, идеальная форма полных губ, что так хотелось облизать… не слишком длинные волосы. Они не обрамляли узкое лицо кокетливыми локонами, ниспадая на плечи. Нет, все было просто и практично — низкий хвост, стянутый плетеным из разноцветных нитей шнурком. И зеленые… нет, изумрудные!.. глаза, с тем неповторимым чуть голубоватым отливом первой зелени, что присущ именно этому камню. Слишком большие на этом худощавом лице под тонкими дугами бровей… сейчас прикрытые длинными и густыми ресницами под стать черному жемчугу волос. И запах!.. просто умопомрачительный — нечто сладковатое, свежее и горько-пряное как любовная тоска.

И король уткнулся носом в шею Ира, с жадностью втягивая в себя так понравившийся ему аромат. Несмотря на весьма болезненное возбуждение, хотелось быть нежным. И дарить всего себя, взамен забирая без остатка.

— Твой запах кружит голову, — внезапно прошептал Гирр-Эстег и потянулся за поцелуем. — И стоны… да я сейчас кончу…

Габраэл уже плохо соображал, едва с ума не сходя от осознания своей победы. Губы мужчины прижались к бешено бьющейся на шее Иранна жилке.

…Арэль уже скулил, беспрерывно то выгибаясь, то извиваясь всем телом, чтобы хотя бы немного отвлечься от напряжения, что стянуло низ живота… завязало узлом все жилы, играя на них плясовую. Боги!.. да сделайте же хоть что-то!..

Габраэл бросил на траву свой плащ и, схватив в охапку Ира, повалился вместе с ним на плотный шелк. Кожа избранного на фоне темной ткани выглядела особенно бледной и словно светилась изнутри, щедро вбирая в себя лунное сияние. Короля еще хватило, чтобы приспустить собственные штаны да стянуть рубашку, торопясь погрузиться не только в запах, но и в тело под собой.

Вздернув Ира на четвереньки, Гирр-Эстег обхватил юношу поперек груди, заставляя выгнуться на себя. Иранн и не сопротивлялся, поддавшись дурману возбуждения. Он так выгибал спину, что казалось, еще немного и переломится. Его дырочка не требовала подготовки, пульсируя и блестя от густой смазки с прожилками крови. И король не медлил — вдавил напряженный член между крепких маленьких ягодиц… втиснулся в плотное колечко мышц и рывком натянул Ира на себя.