Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

Чужак нагнал его на самых подступах к Восточным холмам. И сбил широкой грудью на землю, заставив кубарем покатиться по мягкой траве.

Заскулив, Арэль попытался подняться, невольно перетекая в человеческий облик. Сил сопротивляться инстинктам больше не было. Голова кружилась, мысли разбегались во все стороны разом, тело горело от внутреннего жара.

Руки подломились, и юноша ничком упал у ног вставшего над ним мужчины…

…Гвардию Габраэл, поразмыслив, все-таки оставил на окраине Заповедника. Да и было той гвардии… кот наплакал! Всего-то и взял пару десятков для сопровождения. Так… на всякий случай.

Но вот в лес вошел один.

Правда, незримые егеря пытались первое время сопровождать Вожака, пока король беззвучно не рявкнул, показывая свое отношение к столь настырному вниманию. И невидимый эскорт благоразумно отстал.

Почему-то Гирр-Эстег не стал принимать волчий облик. Ему думалось, что встретиться они должны как люди.

Как оказалось — зря. Если бы он обернулся, то намного раньше почуял разлитый в воздухе… на самой грани восприятия!.. аромат. Какой-то Дарующий потек. Обычное дело. Опытные Защищающие, к которым несомненно относился и король, вполне могли контролировать свое либидо, чтобы не бросаться с визгом на юнца, не способного справиться с первой течкой. Пахнет приятно, но не более.

Но вот именно ЭТОТ запах едва не свел Габраэла с ума. Потому что был запахом его Пары.

Запахом несносного мальчишки Иранна…

С трудом совладав с собственным телом, Габраэл скользящим шагом охотника направился к деревне. На лицо мужчины непроизвольно наползала кривоватая ухмылка: видели бы подданные, как Великий Волк идет враскоряку из-за разбухших яиц и выпирающего члена!

Хоть рукой придерживай…

Но делать было нечего. Запах упорно вел его через спящую деревню. Темные стекла в окнах домов чуть поблескивали при свете неяркой луны. Здесь ложились рано, не приветствуя привычку столичных жителей гулять допоздна. Но и вставали на рассвете.

Габраэл как завороженный следовал за тонким ароматом свежести, перевитой с медовой горечью ЕГО Дарующего. И след ожидаемо привел к маленькому домику на самой окраине поселения.

Пологие ступеньки, сложенные из дикого камня…

Входная дверь послушно качнулась под ладонью, проворачиваясь на хорошо смазанных петлях.

Маленькая, едва развернуться, гостиная… обширная кухня с еще тлеющим очагом. По углам притаились лесные духи — видимо сказывалась близость чащи. Белый Волк беззвучно приподнял верхнюю губу, демонстрируя оскал понятливой мелочи. Запах трав забивал чутье, но даже в этом перемешанном аромате нотка Единственного доминировала… звенела натянутой струной. Остро резала обоняние горьковатой сладостью тревоги.

Тихонько поднявшись по крутой лесенке наверх, Габраэл очутился в уютной спальне под самой крышей домика.

Пустой спальне… лишь сложенный веер на подзеркальнике.

И король вновь едва не обезумел от внезапной потери, чудом удержавшись от яростного воя. Мужчину бросило на колени перед смятой постелью. И Гирр-Эстег, шумно вдыхая, приник к простыне, что хранила тепло его избранника.

И пряную влажность пятна с темными прожилками крови на отбеленном полотне…

Еще миг!.. и, распластавшись в воздухе, огромный белый волк вылетел в окно спальни и помчался вглубь леса, взрыкивая от нетерпения…

…Он успел!

УСПЕЛ!

Тяжелые лапы сонных елей раздвинулись, и Гирр-Эстег размытой тенью вылетел на косогор.

Чтобы увидеть, как по заросшему невысокой травой распадку стелется в беге волк-подросток, держа пушистый хвост по ветру.

И безумная луна именно этот миг выбрала, чтобы вспыхнуть особенно ярко, залив равнину меж лесистыми холмами призрачным светом… высеребрив темную шкуру Дарующего… сияющим ореолом окружив каждый ее волосок.

И Габраэл едва не задохнулся от восхищения — как же его избранник красив!

Такой юный… такой гибкий… черное серебро меха и яркая зелень глаз…

К кому же ты так спешишь, любимый?

К КОМУ?..

Взрыв лапами сухой суглинок, Белый Волк выметнулся наперерез добыче, широкой грудью сбивая Иранна на землю. Мужчину душили гнев, обида, ревность, злоба и страх. Все вперемешку. Да он и сам не мог толком сказать, чего в его эмоциях больше. Пожалуй, возбуждения…

Сводящий с ума запах течной Пары ударил прямо в голову, побуждая действовать, не рассуждая. Но Габраэль все-таки себя переселил, в последний миг приняв человеческий облик: не хотелось брать парня словно зверя.

Обернулся и встал над ним разъяренной статуей, яростно сжимая кулаки и глядя исподлобья. Иранн ведь должен был все понимать… знать, к чему приводит неподготовленная течка! А, значит, явно спешил к тому, кто мог помочь.

Кто… КТО должен был стать твоим первым, малыш?!

Почему не я?!

ТЫ МНЕ ЗА ЭТО ОТВЕТИШЬ!

Хотелось схватить в охапку, затрясти изо всех сил… крепко-крепко прижать к груди, неистово целуя!

Но свернувшийся клубочком у ног короля обнаженный юноша ни на что не реагировал, тяжело дыша и постанывая. А Гирр-Эстега ударила паника — неужели Ир пострадал при падении?!

Нет! Не может быть! Он ведь не ранил Ира… отбросил на мягкую траву…