Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

— Проводите их до дома и лично передайте родителям! — Приказал король подбежавшему офицеру. И позолоченная карета, украшенная гербами Гирра, плавно покатила дальше, провожаемая недоверчивыми взглядами котят. Мальчишки молчаливым укором застыли меж двух гвардейцев-Барсов. Погруженный в Забвение Арэль даже головы не повернул в сторону друзей детства, видя совсем другой мир и иных людей, что его теперь окружали.

А Габраэл крепко обнял любимого, прижимая к себе.

— Никому не отдам!.. — бормотал он, целуя шелковистые волосы Ара. — Никому!.. Ты только мой… а я твой!..

Вирран…

Разъяренный до невозможности… напротив тебя…

Ни разу за годы жизни ты не боялся смотреть ему в лицо. Но сейчас…

Сейчас нет сил поднять растерянный взгляд. К тому же сильно болит грудь и тошнит… и воздуха не хватает. И почему-то на языке вкус крови…

— Ты и сейчас будешь ИХ защищать?! — Даже не кричит, а шипит твой любимый. — Они посмели на тебя напасть!

— Это их право… — с трудом шепчешь ты. И сам себе не веришь.

За что?! Боги, за что?..

Ты ведь ушел из родного клана много лет назад. Тогда они заклеймили тебя предателем. А потом забыли. Вернее, это ты убедил себя, что забыли. Но когда войска молодого королевства подошли к теснинам Диких Котов, те ударили в ответ. Не по Виррану. По тебе… чтобы стало больно твоему мужу, о чьей любви к бывшему кровнику поют сказители на всех перекрестках обитаемого мира.

— Не надо, Вирр… — твой голос непривычно надтреснут. — Ну, прошу… не трогай их! Зачем тебе эта маленькая крепость? Тебе, кто объединил под собой почти все горы! Пусть живут… они в стороне, на окраине…

— Они и будут жить, — ярость Великого короля тяжела словно гранитные скалы. — Будут жить ТВОИМИ рабами! Раз уж ты так желаешь сохранить им жизнь. И в этот раз я не отступлю, любимый! К тому же мне необходим перевал, на котором сидят Коты. За ним выход на равнины.

— У тебя под контролем остальные перевалы! — Теперь твой голос полон напряжения. — Одним больше…

— НЕТ! — Вирран нависает над тобой, хватая за плечи. — Мне нужен именно ЭТОТ перевал! И ЭТОТ клан! Я не передумаю. ОНИ мне за все ответят! За тебя ответят…

— Вирр… — твои руки нежно гладят любимого по лицу: опять щетиной зарос как горный ежик. — Ну, прошу… ради меня. Плюнь ты на них! Пусть варятся в собственном котле. И… может, это вовсе не они наняли ту служанку? Отраву мог сыпануть кто угодно. Ничего же не произошло… Я не пострадал… Ну, же! Успокойся.

— Ну, хорошо… — недовольно бурчит любимый медведь, счастливо уткнувшись лицом в твои волосы. — Ладно… только ради тебя. Может, и правда — не Коты это сотворили. Жаль, что та девка сдохла и не сказала, кто ее подкупил!

— Вот и хорошо, — облегчение отзывается острой болью в груди. И почему-то темнеет в глазах. Может, все-таки подействовала отрава? Но ведь ты съел всего-то кусочек рыбы… да и вытошнило почти сразу…

Но темнота наваливается плотным и очень душным одеялом. Ты едва успеваешь уцепиться за тунику мужа, чтобы не упасть.

— Таур! — Вирран подхватывает тебя на руки, с тревогой вглядываясь в лицо. И ты силишься улыбнуться, чтобы успокоить… показать, что все в порядке.

В глазах двоится… темнота…

…Вызванный с важных переговоров король едва не снес дверь, ворвавшись в спальню Арэля.

— ЧТО С НИМ?! — Гирр-Эстег бросился к кушетке у окна, на которой с закрытыми глазами лежал его Единственный.

Ар тяжело и часто дышал, чуть слышно постанывая. И все норовил облизать взявшиеся сухой корочкой губы. Рядом с кушеткой на коленях стоял дворцовый лекарь, положив одну руку на живот юноши, а другую на его грудь — сканируя ауру.

— Все в порядке, государь, — ответил маг, распрямляясь. — УЖЕ все в порядке. Обычное недомогание беременных. Дарующие в такие моменты весьма часто подвержены подобным приступам. Но теперь все хорошо.

— Мне сказали, что его рвало! — Перепуганный Габраэл упал на колени рядом с магом, боясь прикоснуться к вроде как задремавшему Ару.

— При беременности подобное случается, — повторил целитель, поднимаясь на ноги. — Ваше величество, да не беспокойтесь вы так! С молодым господином все в полном порядке. Обычная утренняя тошнота. Давно пора…

— Значит, он не отравлен? — Габраэл все-таки взял Арэля за тонкое запястье, считая пульс. И, правда, все в порядке… судя по размеренной пульсации синеватой жилки под пальцами.

— Государь! — С заметным негодованием отозвался лекарь и гневно выпрямился. — Вы же знаете, КАКИЕ меры безопасности мы принимаем, чтобы охранить вашего избранника ото всего на свете! Как вы могли подумать?!..

— Вы правы, мэтр, — Габраэл с облегчением подхватил на руки недовольно заворчавшего Арэля, перенося его на постель. — Вы правы. Но и меня тоже поймите!

— Конечно, государь, — тут же согласно покивал маг, покидая спальню. — Сегодня дежурю я. Зовите, если что.

— Раздеть, уложить в постель и ни на миг не оставлять одного! — Приказал Гирр-Эстег слугам. И низко склонился над безмятежно уснувшим Арэлем, нежно целуя его высокий чистый лоб: — Что же тебе снится, любимый? В каком мире ты живешь?..