Единственный конец злодейки — смерть. Том 4

— Я тоже не думала, что мне придется заниматься этим. Ты такая упрямая, что я не хотела тратить на тебя энергию.

— Брось! Я ничего не знаю! — крепко зажмурившись, закричала я, но Ивонна, похоже, совершенно меня не слушала.

— Это, несомненно, так, но…

Как же быть? Как же быть? Она и мне промывает мозги?

Сердце бешено стучало. Я металась, охваченная страхом, а в это время голубой свет стал еще ярче и просвечивал сквозь пальцы. Чтобы выйти из-под него, я попробовала отойти.

Однако Ивонна схватила меня за плечо, чтобы я не могла сбежать. В безвыходном положении я лишь барахталась, словно попавшее в паучью сеть насекомое.

— Подумай хорошенько, Пенелопа. Вот что произойдет, если я продолжу действовать и найду все фрагменты реликвии.

— Ы-ы!

Ивонна зашептала мне в ухо, словно делилась секретом, продолжая сильно сжимать мое плечо:

— Зеркало будет собрано, и тебе останется только бессильно наблюдать за тем, как я забираю твоих близких.

Когда она закончила, мои глаза заволокло зеленой дымкой. Такое уже случалось один раз на Солеиле. В голове закружились бесчисленное множество образов. Было трудно оставаться в сознании.

— Я не знаю ни о каком осколке! Поэтому хватит…

— Те, кто раньше испытывал к тебе ненависть, запрут тебя, оправдывая это любовью, чтобы ты никуда не ушла, а в итоге разорвут в клочья.

— П-пусти!

— Бедная Пенелопа… Скажи мне, где осколок, прежде чем это произойдет…

Что-то пронеслось перед моими ослепленными глазами. Я не знала, к добру это было или нет. Я думала лишь о колыхавшихся в голове образах.

Я брыкалась, пытаясь оттолкнуть Ивонну, и кончики пальцев коснулись мягкой кожи. Я схватила ее за руки.

— Я сказала, пусти.

— Ах!

От тихого стона я открыла глаза.

— Ха-ха!

Мы обе стояли, вцепившись в плечи и запястья друг друга. Благодаря тому, что я крепко схватила Ивонну за запястье и подняла его, направленный мне в лицо осколок зеркала дрогнул.

Лившийся из него голубой свет, как и прежде, бил мне в лицо, но я уже не придавала этому значения. Когда я открыла глаза, даже бешено мелькавшие образы исчезли.

Кажется, ей не удалось меня зомбировать, и, тяжело дыша, я слегка ухмыльнулась.

— Что такое? Твоя промывка мозгов, кажется, не действует на меня.

— А-а… Неужели?

Однако Ивонна не смутилась от моей насмешки. Она лишь склонила голову набок и спросила:

— Так чего ты больше всего боишься? Я думала, что меня.

— Нет, я ничего не боюсь.

— Не ври. Тогда зачем ты так упорно прячешь осколок? Отдай его мне, и я тебя отпущу.

От слов Ивонны, которая нисколько не поверила, что я не знаю, где осколок, я на мгновенье замерла. Зачем я так упорно его прячу?

Причина не была такой уж грандиозной. Мне просто приказала система. Из-за квеста… Однако… если я его отдам, она меня вышвырнет. Так ли необходимо упорно его прятать? Есть же скрытая концовка.

Я не была уверена, что доберусь до концовки и смогу выйти из этой безумной игры. И умирать, как велит сюжет, не хотела.

«Может, просто отдать? Если поискать, всегда найдется способ выбраться…» — вдруг подумала я.

— Ну? Отвечай, Пенелопа, — неутомимо требовала ответа ангелоподобная Ивонна. Я резко пришла в себя, перевела дыхание и, сжав зубы, выпалила:

— У меня его нет. Я же сказала, что не брала его.

— Тогда какой смерти ты боишься больше всего, Пенелопа?

— Что?

— Смотри.

В одно мгновенье она сменила тему. Пока я думала, что ответить Ивонне, на некоторое время замолчав, она бездонными глазами указывала куда-то в сторону. На осколок зеркала.

— Вот она смерть, которой ты так боишься.

Голубой свет, исходивший из него, потихоньку затух. Однако, возможно, это произошло из-за слов Ивонны? Меня странным образом начала охватывать ужасная тревога.

— Прости, но мне, в отличие от тебя, не очень страшно. Ну умру и умру, — блефовала я, украдкой косясь на осколок полными тревоги глазами. От моих слов Ивонна прищурилась и широко улыбнулась.

— Такого не может быть. Ты слышала?

— Что?

— Твой голос, бормотавший, что ты не хочешь умирать.

— Что за?..

Я ошеломленно посмотрела на нее. Как, черт возьми, она может знать мысль, быстро пронесшуюся в голове, которую я и сама не успела осознать?

Неужели я произнесла это вслух? Нет. Точно нет…

Видимо, она заметила мою тревогу. Ивонна медленно опустила голову и приблизила свое лицо ко мне. На меня уставились огромные глаза такого же цвета, как исходивший из осколка свет.

— Я неправильно определила причину твоего отчаяния, Пенелопа.

— Подожди.

Что-то было не так. Она продолжила шептать, не моргнув и глазом:

— Давай начнем сначала.

— П-подожди, э-э, нет!..

— Ди ассум.

Одновременно с произнесенным заклинанием мое тело согнулось и пошатнулось, а глаза заволокло голубым светом.

— Ох, фух!

Когда я, тяжело дыша, снова открыла глаза, то оказалась стоящей посреди знакомого места. В холодном поту я огляделась.

— Это…

Это была моя отдельная квартирка. Полуподвальная студия, которую я получила, молча стерпев козни чертова старшего подонка-брата. Здесь я каждый день падала без сил. Как ни странно, меня посетило чувство, что я вернулась домой спустя долгое время.