Единственный путь (СИ)

Голова… раскалывается на части. А глаза болят еще сильнее, что невозможно нормально разлепить веки, и яркий свет проскальзывает сквозь ресницы, режет зрение своей въедливой белизной, и все вокруг мутнеет. Более всего пульсирует и распространяется мука по левой части лица, так что провожу рукой по коже… Не верится, что я все еще жив и реальность существует.

Эти коридоры по разные стороны, металлические стены и пустые глазницы окон в разные отсеки корабля, кажутся чем–то эфемерным. И лишь боль реальна до безумия и полустонов, что то и дело срываются с потрескавшихся губ.

Я знаю, что Женя найдет меня. Я даже не прячусь от него. Разве что от остального мира… Почему–то я уверен, что именно этот парень спас мою никчемную жизнь, вырвав ее из лап смерти в самый последний момент. Но так же знаю — как и то, что водород — самый легкий газообразный элемент из известных человечеству, — меня подвергнут если не казни, то серьезному наказанию за мой проступок. И мало кому важен тот факт, что любой человек на моем месте сожрет себя изнутри не хуже, чем таинственный вирус «Монгия» убивает.

Прозрачная и такая тонкая преграда до пугающе неизвестной черноты вселенной, на ощупь чуть холодная. Прикосновение лбом к окну во всю стену и тяжелое дыхание… от которого, как и тогда, запотевает чуть отражающая поверхность.

— Я знал, что ты здесь… — доносится знакомый до боли голос единственного моего друга.

— Не подходи ко мне, Женя, — еле волоча языком, произношу, а внутри по венам с каждым словом все новая порция боли проникает в каждую клеточку тела. — Я… Я — убийца.

— Нет. Ты защитник.

— Защитник чего? — резко поворачиваюсь лицом к парню. Женя выглядит еще более бледным, чем в ту злополучную ночь.

Интересно, сколько дней прошло?

— Не успел, — на грани слышимости добавляю я.

— Чести, — не менее твердый голос хрупкого гения.

— Ха… Глупости какие…

— Не глупости, — мотает головой. — Ты видишь ценность в чести.

…

Ты такой милый и родной… Мой прекрасный друг и опора.

Может ли быть так, что у нас есть множество любовных половин, с которыми мы сходимся–расстаемся, но только одно–единственное создание на всем белом и черном свете составит идеальную пару. Друг. Тот, что поймет всегда, примет в любую минуту, и никто не будет желать прикоснуться к губам с эротическим смыслом…

Неужто дружба чище и правильней любви. Могу ли я считать, что именно ты… да, ты тот, кто никогда не предаст, найдя кого–то симпатичней, мудрей или просто лучше, чем я?

Ты нервно оглядываешься, поправляешь ворот наспех надетой рубашки и говоришь, подходя с небольшим ключом к стене. Мгновение — и перед моим взором предстают внутренности корабля…

— Знаешь, — бормочешь себе под нос, — я давно задумался над вопросом логичности расположения окна в уходящую вселенную во всю стену. Потому что, как бы прочно не было стекло, оно все еще остается довольно опасным материалом для обивки корабля…

Я уже начал понимать, к чему ведет этот разговор, как пара нажатий на клавиши — и я отступил на пару шагов назад, не веря собственным глазам. Теперь вместо простирающейся черноты вселенной передо мной возвышались красоты Земли с их голубым небом и зелеными полянами…

— У меня один вопрос, Максим… Ты веришь мне?

— Конечно, — незамедлительный ответ.

— Тогда мы убежим.

Хватаешь пару проводов, дергая на себя, и вокруг коротит. Несколько мгновений проходят в искрах и ярком свете, а затем темнота и твой голос, как ведущий в темноту:

— Нам пора, Максим… Мы уходим. Мы возвращаемся на Землю.

Твоя чуть теплая ладонь сжимает мою руку, и я улыбаюсь, словно бы ты можешь видеть.

Я пойду за тобой куда угодно, веришь? Я доверяю только одному тебе и согласен ступить в бездну, лишь бы наша дружба никогда более не подвергалась опасности.

Шаги вперед. Легкое жужжание у уха. Слышу разве что твое размеренное дыхание и чувствую, как судорожно сжимаешь мои пальцы. Не понимаю, куда ведешь и что происходит. Ведь я должен был бы давно рухнуть в космос и потонуть в бездушном пространстве.

…

А потом сирена. Звуки наполняют собой весь мир вокруг. И мы бежим… Мое сердце стучит как ненормальное, отсчитывая секунды до…

***

— Мистер Лайм Нитури, они только что достигли хвоста корабля, что скрыт… — докладывает вроде совершенно роботизированный голос, но замолкает ближе к концу фразы. — Там хранятся…

— Я знаю, что там находится, АйПи №371.

— Высылаем подкрепление? Стоит остановить беглецов раньше…

— Нет. Пусть уходят… Им так будет лучше.

— Он всегда вам слишком нравился, мистер Лайм Нитури. Этот «Квазар».

— Слишком многое себе позволяешь, АйПи №371. Сейчас же возвращайся на базу и следуй обычной профилактике.

— Очистить свой диск? Я всего лишь высказал свое мнение…

— Ты всего лишь машина, чтобы его еще и иметь.

— Хорошо… — голос смягчился, присмирев. — Но они улетят на одной из спасительных капсул на случай опасного заражения на корабле. Их там всего три…

— Я сказал: «Отпустите их и возвращайтесь на базу». Что неясного в моей фразе?

— Приказ принят. Слежку прекращаю. Конец связи.

Шшшшшшш…

Тишина в эфире.

Эпилог