Единственный шанс (СИ)

Слишком резкие перепады настроения и это странное поведение, которое и раньше нельзя было назвать обычным, теперь просто пугали растерянного Джона. Он не мог сконцентрироваться, ощущая, как взгляд Шерлока скользит по его телу, как пальцы бережно сжимают его руку, как странная улыбка, которая теперь предназначалась лишь Джеймсу, постепенно лишает всех разумных мыслей, словно уговаривая расслабиться и сдаться на милость победителя.

Видимо, детектив успел обо всем договориться заранее, потому что их без лишних вопросов провели к самому дальнему столику, стоявшему у огромного окна, где Шерлок, решив поухаживать за Джеймсом, галантно отодвинул стул и, словно не нарочно, скользнул ладонью по его плечу. Тот затаил дыхание, не смея поднять взгляд и в тайне подозревая, что детектив ведет какую-то неизвестную ему игру, где Джону отведена роль интересного подопытного кролика.

Одновременно захотелось закричать, затопать ногами и убежать, потому что все действия Холмса ну никак не совпадали с привычными представлениями о нормальном свидании ни Джеймса, ни тем более Джона. Они оба, запертые в одном теле, искренне не понимали: кто этот странный незнакомец и что происходит? И если первому очень хотелось ответить на откровенный флирт со стороны детектива, то второй просто мечтал оказаться в совершенно другом месте и желательно в одиночестве.

Джон с удивлением наблюдал, как Шерлок, только что на великолепном французском промурлыкавший официанту их заказ, переключился, будто лампочка, и теперь из кожи вон лез, пытаясь его развлечь. Он шутил, смеялся, рассказывал разные занимательные истории, виртуозно обходя все щекотливые моменты, касавшиеся прошлой жизни, а Джон просто недоумевал над таким неестественным поведением своего бывшего друга.

Конечно, он и раньше видел, как на очередном деле Шерлок, превратившись в галантного кавалера, с легкостью очаровывал и женщин, и мужчин, но сейчас, когда вся эта уникальная энергия была направлена на него, Джон запаниковал. Слишком много эмоций и откровенного флирта, на которые тело Джеймса реагировало весьма недвусмысленным образом, создавали разуму Джона определенные проблемы. Если Шерлок продолжит в том же духе, то ему придется разбираться не только с буйством гормонов давно одинокого интерна, но и с комплексами доктора Уотсона, которому очень не хотелось попасть в такую незавидную ситуацию со своим новым телом.

Джон напряженно разглядывал родные черты на усталом лице Шерлока, улавливал знакомые нотки в непринужденном монологе и молчал. Он просто не знал, как сказать, что чувствует себя очень неловко от такого пристального внимания к своей персоне, что это неправильно, что это обидно, в конце концов, когда вот так откровенно очаровывают совершенно незнакомого молодого человека.

- Давайте перейдем на «ты», - улыбаясь, продолжал Шерлок, будто не замечая его ужасного настроения. – Разница в возрасте для меня совершенно не имеет значения.

- Хорошо, мистер Холмс, - механически согласился Джон, снова погрузившись в задумчивое изучение содержимого своей тарелки.

- Зови меня Шерлок, пожалуйста, – тут же поправил его детектив. - Тебе что, здесь не нравится? Если хочешь, мы можем просто уйти отсюда, – он аккуратно сложил свои приборы, и только тогда Джон заметил, что его друг до этого момента действительно ужинал. Не просто ковырял вилкой в очередном блюде, как происходило обычно, а ел и явно делал это с удовольствием.

- Ну, что скажешь Джеймс? Пойдем?

«Странно, раньше, чтобы заставить его поужинать, требовалось столько усилий, а сейчас, после моей смерти, он вот так запросто, с первым встречным, уплетает свои не самые любимые блюда за обе щеки», - с обидой подумал Джон и согласно кивнул головой, подозревая, что ничем хорошим этот вечер наверняка не закончится.

Они вышли из теплого ресторана на улицу, и Шерлок, без разрешения взяв его за руку, предложил немного прогуляться. Конечно, Джон согласился. Ему так хотелось еще немного побыть со старым другом, даже если его поведение и сильно отличалось от давно ставшего привычным холодного пренебрежительного отношения к окружающему миру.

Ведь возвращаясь в маленькую квартирку Джеймса, он каждый день представлял себе, как спросит Шерлока о Джоне Уотсоне, и детектив наконец–то объяснит ему, почему так поступил с другом, который всегда верил в его невиновность. Но сейчас, слушая, как тот рассказывал свои занимательные истории, многие из которых он знал, а в некоторых даже участвовал, Джон почему-то не мог заставить себя задать мучившие его вопросы: какие причины были у Шерлока, чтобы так жестоко с ним поступить? Что или кто заставил так виртуозно и правдоподобно разыграть собственную смерть? Почему не рассказал все Джону, если он был почти единственным человеком, полностью доверявшим гениальному детективу?