Единственный (СИ)

Услышав, как в двери поворачивается ключ, Элина радостно выпорхнула в прихожую. В этот раз она с особым удовольствием приняла появление у них в гостях Кирилла – тот пришёл вместе с Игорем. Элине всё труднее было слушать жалобы матери, на которые она не находила должных утешений – повторять одно и то же было сложно и утомительно, тем более, Ирине Германовне легче не становилось. В будние дни было ещё терпимо – мать возвращалась с работы позже всех, и немного стеснялась зятя, но вот в выходные, не зная, куда себя деть, женщина впадала в привычное уже уныние. Она несколько раз пыталась вернуться к себе домой, но снова возвращалась к Элине – в пустой квартире одиночество наваливалось на неё с новой силой.

Зная характер мужа, Элина уже с некоторой опаской посматривала на него, ожидая очередных ссор – сказать открыто, что присутствие тёщи ему начинает надоедать, Игорь бы не смог, но накапливающийся негатив мог в любую секунду вылиться в очередные придирки к жене или сыну. Поэтому визиты Кирилла, благодаря которым супруг отвлекался от тёщиных проблем, Элина воспринимала с благодарностью.

- Послушай, Эля… - глядя, как дочь в очередной раз наливает в чашки кофе, чтобы отнести его мужчинам, Ирина Германовна строго поджала губы, - Почему ты позволяешь так собой понукать?!

- В смысле?.. – Элина непонимающе уставилась на мать.

- Да ты как служанка весь вечер с этими чашками носишься!..

- Ну, и что, мальчишки весь вечер кофе пьют… Я всегда так ношу.

- Они что, не могут прийти на кухню и спокойно выпить кофе?! – с видом строгой учительницы, допрашивала Ирина Германовна, - Обязательно нужно гонять тебя?!

- Мама, меня никто не гоняет, - аккуратно обойдя мать, Элина обернулась в дверях, - я сама, понимаешь?! Са-ма!

- Я всё равно не понимаю, - дождавшись, когда дочь снова вернётся на кухню за своей чашкой, женщина решила продолжить начатый разговор, - почему нельзя прийти сюда и выпить кофе?!

- Потому, что они пьют его весь вечер, - как маленькому ребёнку, объясняла Элина, - через каждые полчаса… Они заняты, понимаешь? И им некогда ходить туда-сюда!

- Скажите, пожалуйста! – мать нервно хлопнула себя по бёдрам, - Бренчать на гитарах – это, по-твоему, заняты?! Мужикам по тридцать лет, а они такой ерундой занимаются!

- Мам, какая тебе разница, чем они занимаются?

- Знаешь, я удивляюсь тебе… - перегородив собой дверной проём, Ирина подбоченилась, - Ведь ты выросла в интеллигентной семье… Ты должна была перенять все наши привычки… Ты хоть раз видела, чтобы твой отец вот так приводил домой друзей, и чтобы я им вот так прислуживала?!

- Я не прислуживаю, - понимая, что сейчас ей мать не обойти, Элина обречённо остановилась напротив, - мама, я не прислуживаю. Я тоже – с ними, и у нас сейчас важное дело.

- Какое у тебя может быть общее дело с ними?! Ну, ладно, Игорь… - мать отчаянно махнула рукой, - Но этот Кирилл… Эля, на твоём месте я бы отвадила его от дома!

- Почему?! Они давно дружат с Игорем, ещё со школы.

- Я помню! – в голосе Ирины послышался неприкрытый сарказм, - Два алкаша!

- Кирилл не пьёт уже три года. Они поддерживают друг друга, понимаешь?! У них общие интересы!

- Да какие интересы?! Кто такой Кирилл?!

- Мама, он – музыкант. И очень интересный человек… ты зайди, послушай их разговоры! Твой внук сидит с раскрытым ртом… Ему, ребёнку, интересно! Они не шляются нигде, не пьют, не колются, они – нормальные люди!

- Э-ля!.. – по слогам произнесла Ирина имя дочери, - Мне ли тебе объяснять, что музыканты – низшая каста! Обслуживающий персонал!..

- Знаешь, если так рассуждать, то я тоже – обслуживающий персонал, - Элина не на шутку рассердилась на мать, - я же работник культуры, и как раз работаю с такими вот музыкантами и прочими творческими людьми!

- А я тебе говорила! – чтобы её не услышал зять, Ирина перешла на громкий шёпот, - Я тебе говорила, что твой культпросвет – это чепуха на постном масле!

- Ну, тогда и ты – обслуживающий персонал! Ты же обслуживаешь больных…

- Врач – благородная профессия!.. У меня – сотни благодарных пациентов!

- Не спорю. Но нет неблагородных профессий. Пропусти меня, пожалуйста, - нахмурившись, Элина попыталась пройти, но мать так и не не сдвинулась с места, - мама, давай, потом договорим. Меня ребята ждут.

- Так и пробегаешь всю жизнь с чашками и тарелками!

- Ну, и пусть!.. Это – моя жизнь!.. Не лезь в неё, пожалуйста!

- Ах, вот как… - Ирина Германовна исподлобья посмотрела на дочь, - Значит, я лезу в твою жизнь… Ну, что ж… Спасибо за поддержку!

Наблюдая, как мать собирает свои вещи, Элина боролась с желанием отобрать у неё сумку, увести в кухню и, напоив чаем, уложить спать.

- Мам… - наконец, не выдержав, она уже в прихожей схватила ту за руку, - Ну, прости меня… Не уходи, пожалуйста!.. Мамочка…

- Я пойду, - вырвав руку, Ирина Германовна повернулась к большому зеркалу и начала поправлять причёску, - я и так у вас зажилась.

- Мам… ну, перестань… мы просто все перенервничали… Прости меня…