Единство

— Или же сильный испуг и желание выжить. В истории полно случаев, когда маг открывал силу в момент опасности, и никогда больше не достигал высоты, взятой в самом начале. А что лучше может свидетельствовать о невеликих способностях Рони, как то, что господин Первый советник не смог почувствовать готовую вот-вот проснуться силу? Хотя меня посещала мысль, что годы берут свое и все такое, — церковник удовлетворенно улыбнулся, заметив злость на лице ментального мага.

— Что ты скажешь на это, Ульен?

— Я могу подтвердить, что силы девчонки незначительны. Я не обнаружил в ней и намека на способность укрощать стихию.

— Возможно, все дело в том же страхе, — Зоревар продолжал плести паутину из мыслей и идей. — Девочка до ужаса боится магии. Ее родители были убиты укротителем стихии. Ее сила слаба, а страх не позволит и помыслить об укрощении воды. Я думаю, что она может остаться во дворце, как и просил Кристар. При условии, что она ни при каких обстоятельствах не прибегнет к магии. Иначе ей здесь не место. Тогда, если мои ожидания не оправдаются, Кристар не сможет оспорить вашего решения выгнать девушку. А господин Первый советник, время от времени, может беседовать с Рони, чтобы убедиться в ее благонадежности.

— Неслыханно, это просто неслыханно! Госпожа Арнора, вы должны приказать выпроводить мага за стены дворца! Оставлять ее здесь — это безрассудство! Ваша привязанность к господину Кристару мешает вам трезво оценивать ситуацию, и, кажется, вы забываете о…, — Ульен глянул на довольного Зоревара. При церковнике старику не стоило поднимать вопрос об истинном положении Кристара при дворе.

— Мне нужны твои советы, Ульен, а не указы, — Арнора поднялась со стула, всем видом показывая, что решение уже принято. — Когда девочка воспользуется своей силой, ее пребывание во дворце закончится. Она одна из прачек, верно? Уберите ее подальше от воды. Раз ты за нее вступаешься, Зоревар, сам этим и займись. Пусть она будет где-нибудь на виду.

— Моя госпожа, я смею настаивать на…

— Достаточно, Ульен. Зоревар, ты можешь идти. Позови капитана стражи и Третьего советника, необходимо обсудить появления неизвестных существ в Огнедоле и во дворце, в частности.

Поклонившись, церковник направился к выходу из Зала Собраний. Хоть чувство победы над стариком Ульеном и вызывало у Зоревара улыбку, в глубине души он и сам не был уверен в правильности принятого решения. Всевидящая Мать вновь проявила свою благосклонность к воспитаннику, и Кристар будет доволен, — это утешало церковника, но закравшиеся сомнения не давали ему покоя. Списав все на передавшуюся с кровью отца неприязнь к укротителям стихии, Зоревар поспешил к темнице.

* * *

Как и ожидал, Зоревар нашел девушку в выложенной камнем-молчуном камере, подавленную и разбитую. С ярко-красным ожогом посреди лба, она забилась в угол, поджав ноги и обняв себя руками.

Отпустив охраняющих камеру церковников «погулять», Зоревар повернул в замочной скважине ключ и зашел в лишенную какой-либо мебели комнату. Стоило их взглядам встретиться, как девушка спрятала лицо на коленях.

— Все в порядке, — Зоревар присел на корточки перед Оникой. Он присутствовал на ее клеймении — это был первый раз, когда церковник видел, как ставят метку Проклятого. Утопающие в слезах боли разномастные глаза застряли в его горле комом. — Рони, все хорошо. Посмотри на меня.

Оника неохотно подняла голову. Длительное пребывание среди молчун-камня давило на нее, но не лишало сил, как всех остальных магов. Куда больше девушку тревожила дальнейшая судьба. Благодаря старику Ульену и тому, что он прочел в ее голове, ее не подозревают в пособничестве мятежникам, но со времен Первого во дворец Берилона не ступала нога ни одного мага, кроме ментальных мастеров. Потеря приближенности к Кристару и дворцовой библиотеке не была Онике на руку. Она решила попробовать снова пробраться во дворец, став невидимкой, и попытаться отыскать что-либо о крошечном жуке Данмиру, но единственная оплошность означала конец. И вероятность ошибки, возвращения на другую ветвь событий, пугала Онику.

— Вставай, хватит здесь сидеть. Или ты думала, что я дам тебе здесь чахнуть до старости? — взяв девушку за плечи, Зоревар поднялся и потянул Онику к выходу из комнаты.

— Почему меня не выгнали сразу после клеймения? — спросила она, оглядываясь на пустынный коридор.

— Твоя дальнейшая участь требовала тщательного рассмотрения, — Зоревар усмехнулся и встряхнул Онику, не желая больше видеть печаль на ее лице. Раз он встрял во всю эту затею, оставалось только быть верным собственной опрометчивости и Кристару, вымотавшему ему все нервы. — Не каждый день одна из служанок дворца оказывается укротителем стихии и спасает жизнь благородной особе.

— Мне жаль, очень жаль, что все так сложилось. Это проклятая сила, и вся моя жизнь была проклята с самого начала.

— Ну-ну, довольно об этом. Все не так уж плохо.

Поднявшись из подвальных помещений, Оника сразу поняла, что Зоревар ведет ее не к выходу из дворца, и недобрые предчувствия закрались в сердце девушки.