Единство

— Именно. Примечательнейшая особа. Ну, ты и сама увидишь, — Алестия ухмыльнулась, вовремя обернувшись и ступив на первую ступень лестницы, ведущей наверх. — Комнаты господ, как ты знаешь, расположены на третьем этаже. Господин Шараф живет совсем рядом с библиотекой. Ты же знаешь, что дворцовая библиотека занимает целых два этажа? Представить не могу, о чем можно столько написать, и кто все это будет читать. По-моему, чтение — скучнейшее занятие на свете.

Поднимаясь по лестнице, Алестия беспрестанно, поглядывала на Онику.

— Господин Зоревар сказал, что ты убила одно из чудищ, о которых судачат черныши.

— Мне повезло, — Оника помрачнела, помня об отношении Рони к новой силе. — Черныши? О ком это ты?

— Все те, кто обитает внизу. Не обижайся. Хоть ты и была одной из них, теперь-то ты здесь.

Алестия говорила без умолку, рассказывая о выгодах жизни горничной господина Зоревара, который, собственно, и отпустил девушку на несколько дней, чтобы та помогла Рони освоиться. Алестия была дочкой мелкого купца и переняла от отца быстроту реакции и живость речи, искрящую перепадами интонаций.

Когда девушки добрались до комнаты господина Шарафа, голова Оники гудела, как растревоженный улей. Вздохнув, она натянула робкую улыбку, глядя на дверь, за которой должна была сосредоточиться большая часть ее времени. С досадной усмешкой девушка думала, что тренировки новобранцев Ордена были не худшим из ее занятий.

За дверью стоял свистящий храп и удушливый запах старости, от которого Оника едва заметно наморщила нос, тогда как Алестия и бровью не повела. В смежной ванной комнате было тепло от горящего очага, в который горничная подбросила немного дров. Пододвигая поближе к огню чан с водой, она шепотом рассказывала Онике, что господин Шараф любит принимать горячие утренние ванны, после чего завтракает и отправляется в библиотеку, где и проводит весь день. За время его отсутствия горничная должна освежить покои, сменить простыни и вынести ночной таз, после отнести в библиотеку обед. До ужина, который стоит подавать в девять, у горничной господина Шарафа достаточно времени для вышивки или шитья, но главное — не забыть нагреть еще одну бочку воды и после помочь господину Шарафу забраться в постель.

Господин Шараф оказался сухощавым стариком с высокими скулами и впалыми щеками рядом с длинным носом и под стать ему крючковатым подбородком. Как и обещала, Алестия ходила за Оникой след в след, подсказывая и исправляя, тогда как господин Шараф вращался в ином мире, не замечая суетящихся вокруг него горничных.

Проведя в обществе Оники, молчаливо выполняющей свои обязанности, целый день, Алестия глубоко заскучала и даже впала в уныние. Девушку утешало лишь то, что новая горничная оказалась на удивление сообразительной, а потому она уже могла предоставить ее саму себе. Оставив Онику саму, Алестия спешила освежить перед сном простыни господина Зоревара, обиженная на него за сыгранную шутку: Рони только выглядело милой, но была неинтересной и неразговорчивой особой, возможно, слишком опечаленной наверняка еще ноющим ожогом на лбу.

* * *

Следующим утром Оника шла по заученному пути в одиночестве, провожаемая только придирчивыми взглядами караулов. Девушку ждало полное забот утро, и занимать себя размышлениями о том, что думают о ней обитатели дворца, она не собиралась. Ранние подъемы и поздние возвращения в комнату горничных обеспечивали Онике отсутствие общения с другими девушками, что не могло ее не радовать. Она оказалась не в почете даже не будучи магом, а эта часть биографии Рони точно не улучшила бы отношение к ней.

Приготовив ванну, Оника раздвинула шторы, аккуратными бантами завязав подхваты.

— Сегодня ты управишься сама, без помощи этой смеси шума и суеты? — проворчал старик, кряхтя, садясь на кровати. Обвисшая кожа собралась на животе в дряблые складки, нескрываемая распахнутым халатом.

— Горячая вода и свежие полотенца уже ждут вас, господин Шараф, — Оника склонила голову, сложив руки на подоле платья.

— Меньше слов, девочка, тем более, когда ты не можешь сказать ничего для меня нового.

Старик прошлепал босыми ногами мимо Оники. Ей оставалось только подать завтрак, который слуга с кухни оставлял в строго обозначенное время на столике у входа в покои, и привести в порядок комнату, когда господин Шараф отправится в библиотеку. Девушка считала минуты, пока старик неторопливо поглощал завтрак, украдкой поглядывая на подпирающие потолок шкафы, заставленные книгами.

— Подай обед к двум и проследи, чтобы положили черничный пирог, — распорядился старик, накидывая бесформенный балахон, сгреб со стола охапку цветастых перьев и белых свитков и оставил горничную саму.