Единство и одиночество: Курс политической философии Нового времени

Заметьте, что это максималистская, бесконечная этика, как у Лютера (у обоих она вытекает из низкой оценки человеческой природы). Ты никогда не можешь остановиться, но должен постоянно продолжать завоевание, так как фортуна тоже постоянно захватывает все больше времени и места, без вмешательства человека «нарастает энтропия», как мы сказали бы сегодня.

6. Прагматика «Государя»

С тех пор как книга Макиавелли завоевала себе всемирную славу, ее читателей мучила загадка: зачем, с какой целью Макиавелли ее написал? Зачем было ему восхвалять страшных тиранов, если сам он тираном не был и сделал свою карьеру как раз при республике? Другая книга Макиавелли, «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия», представляет его явным республиканцем. Что должен делать благодарный читатель «Государя»? Делать политическую карьеру? Следовать за вождем? Поднимать восстание против тирана?

По этому вопросу есть самые разные мнения.

1) Сам Макиавелли вроде бы отвечает на него сам, когда в 26 главе завершает «Государя» призывом объединиться против врагов Италии под знаменами «нового государя». Но убедил он не всех. А вначале не убедил никого.

В XVI и XVII веках Макиавелли читали как холодного учителя «реальной политики» (термин XIX века, но он вполне применим и к веку XVI). Кто — то (большинство) в ужасе отворачивался от книги, кто — то впитывал ее уроки втайне, и лишь немногие (Бэкон, Ришелье) признавались в симпатиях к ней открыто. Действительно, выход книги Макиавелли совпал с секуляризацией политических отношений, где государственные деятели более открыто, чем раньше, преследовали «государственный интерес» любыми средствами. Поэтому имя Макиавелли стало нарицательным для вновь открывшегося современникам опыта.

Лишь к концу XVII века стали появляться новые гипотезы о значении книги Макиавелли. Спиноза (этот новатор в области герменевтики) в своем «Политическом трактате» предположил, что флорентийский политик написал «Государя» в качестве сатирического разоблачения[21]. Действительно, тот, кто сочувствует тиранам, не станет так открыто описывать их тайную кухню: даже если другим тиранам есть здесь чему поучиться, то в глазах народа такая книга только подорвет их авторитет. Спиноза, который совмещал республиканизм с реалистическим пониманием политики, естественно симпатизировал Макиавелли и поэтому стремился его реабилитировать в глазах республиканцев. Те же аргументы повторяет за Спинозой другой великий республиканец — реалист — Руссо. Для этих мыслителей Макиавелли — это прежде всего родоначальник нововременного республиканизма (то есть возрождения римской политической модели, с опорой на республиканский период Рима).

Еще более однозначно позитивно оценивают Макиавелли немецкие романтики — республиканцы, в эпоху до, во время и после Французской революции. Проповедь единства Италии как нельзя более актуальна для раздробленной Германии. Поэтому Гердер, Фихте, Гегель наконец принимают всерьез 26 главу «Государя» и читают Макиавелли не только как республиканца, но и конституционалиста, одного из немногих, кто всерьез рассматривал проблему практического (а не умозрительного) основания нового государства. Макиавелли показал, что такое государство Нового времени. В конце XVIII — начале XIX века это государство не выглядело уже обязательно как Левиафан — оно мыслилось прежде всего как народное, национальное и свободное единство, республика.

Звездный час Макиавелли настает, когда национально — освободительное движение начинается и в Италии. Для итальянских революционеров Макиавелли не просто республиканец, но апостол итальянского национального единства. Он видится теперь однозначно как революционная, эмансипирующая фигура. В этом своем статусе Макиавелли даже переживает буржуазный республиканизм и остается моделью для революционеров XX века, в частности для крупного итальянского марксистского политика и философа Антонио Грамши. И здесь идеи Макиавелли совпадают с Zeitgeist начала XX века — снова на повестке дня, как среди большевиков, так и среди консерваторов, стоит автономия от морали и религии, бескомпромиссность политической борьбы… XX век стоит, быть может, ближе всего к открытию политического в заметках флорентийского канцлера…

7. Значение Макиавелли

Итак, «Государь» — манифест политического, выделение политического как особого и самостоятельного поля, эмансипация его от других областей культуры и выдвижение его в качестве исполнения сущности человека. Макиавелли пишет политическое Евангелие. Он соревнуется, во многом сознательно, с Христом — и попадает, на века, в дьяволы.