Эдипов комплекс

 Лилечка также встречалась ему в коридорах, а после знаменательного разговора они все время как будто собирались сходить вместе куда-нибудь, но это не случалось, а мимолетные встречи приносили Лилечке только переживания, что ничего не получается у нее с Андреем Степановичем. Переломить ситуацию ей не удавалось. Не хватало смелости взять инициативу в свои руки. Что-то ей мешало. И это был сам Андрей Степанович, который не давал повода и как будто намеренно воздвигал барьер между ними, как казалось Лилечке.

Андрей Степанович не догадывался о ее переживаниях – это не входило в круг его интересов, и ни к какой из своих «жизней» он не мог допустить Лилечку. Так получилось, что он не чувствовал, что она сможет в них что-то понять. Попросту, по его теперешнему убеждению, все женщины были глупее мужчин. Он не был из тех мужчин, которые что-то ценят в женщинах, он был из других, для которых мама была умнейшей из всех и никто не мог с ней сравниться ни в чем. Пока? Он не знал этого, но строго держался своих правил мужчины одинокого, занятого серьезным делом, которое занимало все его время, а реальная жизнь с ее разнообразием выбора никак не влияла на его привычки вставать рано и проводить день по четко продуманному накануне плану.

 Иногда он садился в кресло и, вспоминая юность, пытался понять, когда он потерял естественный интерес к женщинам, и не мог вспомнить. Свои встречи с ними он воспринимал сейчас как что-то, к нему не имеющее отношения. Но иногда на него находило странное настроение, и он начинал думать о Лилечке, представлять ее в качестве спутницы, и как будто все получалось, но в воображении нарушались его привычки, а представить себе возможность перемен он не мог.

 По хозяйству ему помогала пожилая женщина – он ей за это платил, так что в его хозяйстве был полный порядок – квартира убрана, белье лежало стопками в шкафу, а окна сверкали чистотой стекол. Женщину звали Олимпиада Ивановна. Она была из одиноких, стареющих и интеллигентных. Это последнее условие было для Андрея Степановича обязательным, чтобы посторонний элемент не нарушал его спокойствия темпераментом и эмоциональностью, а интеллигентность предполагает отсутствие последних. Олимпиада Ивановна была из простых интеллигентов, без образования, но с таким чувством деликатности и умением улавливать малейшие нюансы настроения, что Андрей Степанович поражался, откуда у этой женщины такое понимание посторонних людей. Для него было удивительно: когда она по его просьбе что-то делала по хозяйству, она моментально определяла его настроение и находила такие слова, что Андрей Степанович удивлялся этому, как будто слышал их впервые. Он не осознавал, что это происходило от его одиночества, и любое замечание по его поводу им воспринимается как «нечто». Например, Олимпиада говорила: «Вы сегодня чем-то огорчены», – и действительно Андрей Степанович чувствовал, что огорчен, хотя и не знал, так ли это, но он верил словам Олимпиады безоговорочно.

Однажды Олимпиада заболела. Она поручила на время обязанности по уборке квартиры Андрея Степановича своей знакомой. Случилось так, что Андрей Степанович однажды увидел в своей квартире другую молодую женщину, которая пылесосила его диван. Он засмотрелся, как ловко она это делает, и какое-то время себя не обнаруживал, не желая мешать женщине. Потом она обернулась, и Андрей Степанович удивился – эта женщина ему кого-то напоминала. Женщина представилась:

– Меня зовут Оксана. Олимпиада Ивановна приболела. Я за нее.

– Да, да. Я сейчас. – Андрей Степанович вышел и принес конверт.

– Передайте это Олимпиаде Ивановне. А сколько я вам должен?

– Ничего, – ответила Оксана и продолжила работу.

Когда за ней захлопнулась дверь, Андрей Степанович сел в свое любимое кресло и задумался. Он не мог понять, кого ему напомнила эта женщина.

 Больше она не появлялась. Олимпиада поправилась, и все пошло своим чередом. Андрей Степанович возвращался постоянно к тому впечатлению, которое на него произвела эта неизвестная женщина. Он не спрашивал о ней, и однажды понял, что так его душа пробуждалась, вспоминая неясные прошлые переживания, и дала о себе знать.

С этого дня для Андрея Степановича началась новая жизнь. Он ожил, помолодел, вспоминал своих прежних женщин. Он не искал встречи ни с кем, понимая, что это память, которая глубоко спрятала его прошлые переживания, но он затосковал. Ему не хотелось возвращаться в пустую квартиру. Все его занятия ему казались скучными. Он потерял вкус к своим прежним увлечениям и часами сидел и смотрел в окно, где день сменяла ночь, а дождь, солнце, ветер и деревья жили своей обычной жизнью, и однажды, когда ему было совсем плохо, он набрал телефон Лилечки.

– Лиля, я не могу больше так жить, – сказал он ей сразу.

 Меньше всего Лилечка ждала такого оборота дела. Она понимала, что с Андреем Степановичем что-то случилось, но что?

– У вас что-то случилось? – неуверенно спросила Лилечка.

– Да. Вспомнил, как мы с вами когда-то встретились и я вас проводил до троллейбусной остановки.