Эдипов комплекс

– Знаете, а я ведь во сне с вами познакомился. – Он посмотрел на реальную Лилечку и удивился, что придуманный им образ совсем другой, и неожиданно испугался своей откровенности и на полуслове замолчал.

Лилечка ждала, что он скажет еще что-нибудь, но Андрей Степанович отстранился – он почувствовал, что этот поцелуй их не сблизил, а отдалил, не возникло того желания, которое хочет реализоваться, отчего и разговор неожиданно прекратился на полуслове.

Та мужская сила, которая в юности заставляет мужчину говорить нужные слова, чтобы женщина ему доверилась и захотела вместе с ним того же самого, эта сила не была у Андрея Степановича импульсивна, и он замкнулся от неуверенности, что он сможет еще раз ринуться навстречу той своей жизни, которая его покидала неожиданно, непредвиденно, и оказалось, что его сон в реальности не может осуществиться. Это его огорчило, и это почувствовала Лилечка и сразу начала говорить что попало, чтобы не молчать.

 Андрей Степанович шел медленно, не зная, что отвечать Лилечке, и когда они подошли к остановке троллейбуса, Лилечка сказала:

– Ну вот и прощайте.

Она быстро вошла в троллейбус, так что Андрей Степанович не мог ей ничего сказать. Он молча смотрел вслед уходящему троллейбусу, а потом медленно пошел вдоль домов, не думая ни о чем и испытывая чувство разочарования и тревоги, которые давно его хотели захватить и сейчас у них это получилось.

 Облегчение пришло, когда вечером он сидел за письменным столом, и постепенно чувство утраты чего-то и неуверенности от этого заменилось интересом к тому, что он начал писать. Он вернулся к своим занятиям и чувствовал, что он в очередной раз возвратился из нереального путешествия в интересные незнакомые места, где он был не он, а другой, и он глубоко вздохнул, что наконец-то это закончилось. Реальная жизнь вступила в свои права, и теперь уж он никогда не пустится в приключения.

 Через месяц он похоронил маму.

Глава 8

 Андрей Степанович остался совсем один. Как это часто случается с людьми интеллигентными, у него не оказалось родственников. Собственно говоря. Они реально существовали, но для него их как будто не было. Так получилось, что на похороны Натальи Аркадьевны приехал издалека ее двоюродный брат, мужчина преклонных лет, в бежевом длинном пальто, и для всех, кроме Андрея, было ясно, что этот человек откуда-то из-за границы, но поскольку похоронами занималась близкая приятельница мамы, то Андрей Степанович толком никого не знал, кто стоял около гроба мамы.

 Он никогда не интересовался всерьез знакомыми родителей, а о родственниках имел весьма смутное представление. Он не знал, что мама специально оберегала его от лишних сведений, так, на всякий случай, помня те времена, когда она сама должна была забыть многих своих знакомых и друзей из опасения быть заподозренной в связи с неблагонадежными людьми. Это ее угнетало, и это была семейная тайна, которую она унесла с собой, и Андрей Степанович не узнает, через что прошли его добропорядочные родители, чтобы семьи не коснулось то ужасное, через что прошли многие их знакомые.

Андрей Степанович впервые на похоронах мамы узнал, что у него много родственников за границей, но это не произвело на него никакого впечатления – он всегда был в стороне от политики и мало интересовался тем, что занимало умы его соотечественников. В этом он был ретроградом, считая, что можно спокойно прожить не вникая во всякие перипетии и передряги, потрясающие его страну. И к стране он относился как к данности, раз и навсегда ему предоставленной для его «жизней», и в мыслях он не имел изменять место своего проживания.

 Когда после кладбища он вернулся в свою опустевшую квартиру, он не раздеваясь сел около двери в кресло, и мысли его плавно потекли в неопределенном направлении. Он посмотрел на длинный коридор, в конце которого была кухня, и почувствовал усталость,  апатию и невозможность что-либо делать. Зазвонил телефон. Андрей Степанович смотрел на него и не брал трубку – у него не было желания общаться. Он не знал, как ему теперь жить.

Два последние месяца он ухаживал за мамой как настоящий медбрат – уносил утки, подавал еду, перестилал постель, общался с докторами. Он приглашал всех возможных специалистов, но никто не мог поставить диагноз, а тем временем Наталья Аркадьевна угасала на глазах.

Случилось это так. Однажды она пришла с работы, легла в постель и больше уже не вставала. Она мало ела, потом вообще перестала есть, силы ее покидали, и она не могла встать, а Андрей безропотно исполнял ее малейшие желания, которых было так мало, что он терпеливо ждал, сидя недалеко от ее постели, слушая, как она дышит, когда же она к нему обратится. Его жизнь превратилась в ожидание «чуда», но он чувствовал – оно не произойдет, и молчаливо исполнял свою роль сиделки. Он был загипнотизирован, он застыл, он ждал, но день ото дня надежды на выздоровление мамы становилось все меньше.

 Однажды мама позвала его.