Эдмонд Гамильтон.Сборник ранних произведений

— Там и сядем, — сказал он. — Это город Ком. Тут нет никаких сомнений.

Я кивнул, но ничего не ответил: моё внимание привлекло кое-что другое. Пока мы плавно, на умеренной скорости спускались к конусу, я заметил, что озадачившее нас странное мерцание вроде бы становится отчётливее, сильнее, ближе… По-видимому, оно в неподвижности висело над конусом в нескольких родах от его вершины. И пока мы мчались к этой вершине, на меня обрушилась истина. Во внезапной вспышке интуиции мне открылась природа странного мерцания.

— Лэнтин! — закричал я. — Мерцание — это крыша! Прозрачная крыша! Тормози!

Лицо Лэнтина побледнело, он потянулся к органам управления перемещением в пространстве. Но, прежде чем его рука коснулась нужного рычага, раздался оглушительный грохот, и меня через салон машины жестоко швырнуло вперёд. Я приложился головой о стальную стенку, и в моём мозгу словно что-то взорвалось. Сознание покинуло меня.

Глава 16 Совет Кома

Сквозь терзаемый болью, пульсирующий мрак пробивался свет — всё сильнее и сильнее. Раздавался глухой монотонный звук. Казалось, он плыл ко мне откуда-то с чудовищной высоты. Я отвернулся, собрался с силами и распахнул глаза.

Я лежал на мягком матрасике, разложенном на низкой и узкой металлической платформе. Надо мной нависал высокий белый потолок, а когда я приподнялся на одной руке, то получил возможность осмотреть и остальную часть помещения, в котором находился.

Это была светлая, просторная комната с белыми стенами. Комнату заливал солнечный свет. В одном её конце имелись высокие открытые окна без стёкол и ставень. Сквозь окна в комнату вливались потоки солнечного света и тёплого воздуха. Если не считать кровать, на которой я лежал, и два металлических, простой конструкции стула, комната была совершенно пуста. Впрочем, то была приятная глазу пустота — строгая и чистая.

И тут на меня обрушились воспоминания, а вместе с ними — внезапный страх. Где Лэнтин? Удалось ли ему пережить катастрофу? С большим трудом я начал подниматься из лежачего положения, а потом на одно мгновение вновь откинулся на спину. Потому что дверь, размещённая в одной из стен комнаты, отъехала вбок, и внутрь вошёл какой-то человек.

Высокий, властный, с тёмными волосами и ясным молодым лицом. Тем не менее что-то в глазах выдавало в нём человека средних лет, почти пожилого. Он был одет в короткую белую тунику, обрамлённую тремя узкими фиолетовыми полосками. Когда незнакомец заметил, что я очнулся и рассматриваю его, он на секунду удивлённо замер, а затем направился ко мне.

Когда он заговорил со мной — заговорил на языке Канларов, — его лицо осветила дружелюбная улыбка.

— Пришли в себя, Уилйер? Ваш друг тоже очнулся. Только-только.

— Лэнтин! — воскликнул я. — С ним всё в порядке? Он не ранен?

Незнакомец улыбнулся.

— Не больше вашего. Хотите с ним встретиться?

Охотно согласившись, я вознамерился встать с кровати. Но мой собеседник толкнул меня обратно.

— В этом нет нужды, — сказал он и, протянув руку к металлической платформе подо мной, коснулся скрытой в её подножии кнопки. Платформа тут же мягко оторвалась от опор и закачалась в четырёх футах от пола. Когда мой новообретённый друг положил руку на край платформы, та под воздействием лёгкого толчка плавно заскользила по воздуху.

Заметив моё изумление, незнакомец пояснил:

— Это всё клориум — металл, который мы некогда применяли в наших воздушных судах. Под воздействием определённых сил, он теряет свой вес. Затем, как будто между прочим, он добавил: — Меня зовут Кетра.

Легко толкая мою платформу по воздуху перед собой, он двигался в сторону выхода из комнаты, когда я жестом остановил его.

— Могу я на секунду выглянуть из окна? — спросил я, указывая на высокие проёмы.

Вместо ответа Кетра шагнул к упомянутому мной окну. Его лежавшая на краю платформы рука доставила меня туда же. Приподнявшись, я жадно уставился наружу.

И тут же понял, что, должно быть, нахожусь у вершины того огромного конического сооружения, к которому мы направлялись, когда потерпели крушение. Внизу, повсюду вокруг и до самого горизонта, простирались белые постройки. Они походили на тысячи разбросанных как попало геометрических моделей — конусов, сфер, кубов. И хотя я находился высоко над постройками, мне всё же удалось различить на улицах внизу быстрое движение. Туда-сюда сновали толпы пешеходов и мелькали транспортные средства странной конструкции, которые, следуя широким магистралям, тут и там поднимались в воздух, дабы проскочить друг над другом. Бросив взгляд вдоль длинной, наклонной стороны конуса, рядом с вершиной которого мне довелось стоять, я увидел у его основания другие грандиозные скопления народа. Люди бесцельно толклись и кружили вокруг здания. Я повернулся к Кетре.

— Значит, это и есть Ком? — спросил я.

Он кивнул.

— Да, это Ком.

Я показал рукой на многолюдную толпу, бурлившую у подножия цилиндра.

— Вас здесь, наверное, миллионы? — предположил я.

Кетра тоже посмотрел на человеческую массу внизу, и лицо его омрачилось.