Эдуард I

Рыцарские забавы Эдуард любил, он с детства испытывал влечение к военному делу. Недаром стены его апартаментов и охотничьих домиков были увешаны портретами знаменитого двоюродного деда Ричарда Львиное Сердце — неутомимого воителя, всю жизнь проведшего в походах. Особенно рьяно предавался Эдуард увеселениям вроде турниров и охоты, потому что других дел у него, в общем-то, не было: Генри III по-прежнему не допускал сына до управления его собственными владениями. Вероятно, король полагал, что назначенные им люди куда лучше приглядят за землями принца, да и немалые доходы с них, прежде чем попасть к казначею Эдуарда, проходили через королевские руки.

На деле же слуги Генри подчас вели себя чрезвычайно своевольно. К примеру, в Аквитании чиновники короля чувствовали себя совершенно неподотчетными наследнику трона, которому герцогство официально было передано. Это выражалось в изъятии у населения вина сверх установленных норм. На законное возмущение такими действиями они отвечали, что это вынужденная мера для удовлетворения неотложных нужд короля.

В отчаянии гасконцы отправили своих представителей непосредственно к самому Эдуарду, который пребывал в полном неведении относительно их бед. Узнав о самоуправстве королевских слуг, принц впал в ярость. Он не побоялся предстать перед Генри III и высказать ему в лицо свои претензии. Эдуард потребовал выплаты компенсаций пострадавшим гасконцам и немедленного прекращения противозаконной практики. Король был порядком ошарашен таким неожиданным для него демаршем сына. Для порядка, конечно, он попытался притвориться возмущенным: «Глядите, как кровь моя и плоть моя выступает против меня. Глядите, не только брат мой граф Ричард раздражен и настроен против меня, но также и сын мой первородный. Глядите, как возрождаются времена деда моего Генри II, против которого дерзко восставали его собственные милые дети»[21]. Однако королю в конце концов пришлось пообещать Эдуарду, что самоуправство в Аквитании прекратится.

Проблему можно было считать улаженной, но у принца не было никаких гарантий, что она не возникнет через некоторое время вновь. Король находился далеко от герцогства и не мог постоянно контролировать действия всех своих слуг, даже если бы и хотел. А такого желания у него явно не было. Поэтому Эдуард решил укрепить свое влияние в формально принадлежавшей ему Аквитании, но таким образом, чтобы отец по возможности об этом не узнал.

За влияние в Бордо, столице герцогства, боролись две мощные политические группировки. Одну возглавлял Гайар дель Солер, другую — Жан Колом. Симон де Монфор заставил их поумерить пыл и притихнуть, однако с его отъездом они вновь подняли головы. Если Генри III был уверен, что наилучшим решением будет лавировать между этими партиями и довольствоваться выгодной ролью посредника, то Эдуард считал иначе. Он хотел сделать ставку на одну из сторон и за спиной отца заключил 9 сентября 1256 года договор с семейством Солеров. По условиям сделки Гайар дель Солер получал поддержку принца в борьбе за полный контроль над Бордо, но за это брал на себя следующие обязательства: построить в городе новый замок, не заключать мира с врагами Эдуарда и не допускать заключения представителями рода Солеров браков без одобрения принца.

Поскольку Генри III, ничего не подозревая, продолжал проводить свою отстраненно-примиренческую политику, Эдуарду приходилось действовать очень осторожно, чтобы не вызвать подозрений у королевского сенешаля Гаскони, которым в то время был Стивен Лонгспе, дядя смертельно раненного на Блайтском турнире рыцаря. Именно поэтому рассчитывать на быструю победу в тайном соперничестве с отцом ему не приходилось.

* * *

Кроме герцогства Аквитанского принцу было пожаловано и другое значительное владение, которое располагалось на западе Англии. Помимо пограничного палатината Честер оно включало в себя изрядную часть Уэльса, отвоеванную англичанами в течение долгих веков у валлийских князей. В нее входили Четыре кантрева^{25} — обширная территория на севере, граничившая с Гуинетом, а также исторические области на юго-западе — Кардиган и Кармартен.

Поскольку эти земли лежали не где-то за морями, а в непосредственной близости от Англии, король с большей охотой вмешивался в вопросы управления ими, ибо считал себя опытным политиком и администратором. Генри III даже смог добиться некоторых успехов, которыми был обязан не столько собственной ловкости, сколько слабости валлийцев: серьезного сопротивления они до поры до времени оказать просто не могли. Ливелин ап Иорверт Великий, могущественный и одаренный многими талантами князь Уэльса, умер в 1240 году. В последующие шесть лет скончались и все его дети, после чего раздробленное княжество перешло по наследству к внукам — Оуэну, Ливелину, Давиду и Родри.