Читаем Эдуард III полностью

Он всех своих владений назначает

Наместником его. Итак - вперед,

Во Францию великую!

Одлей

И что же?

Обрадовался очень государь?

Дерби

Он ничего пока еще не знает:

Яидит в своих покоях, огорченный,

А чем - Бог весть! - и приказал себя

До самого обеда не тревожить.

И на кого ни взглянешь - на графиню,

На Сорика, на Артуа, - все хмуры.

Одлей

Сж что-нибудь здесь кроется наверно.

За сценой трубы.

Дерби

Ага, трубят! Теперь он вышел, значит.

Входит король Эдуард.

Одлей

Яюда его величество идет.

Дерби

Да будет все по воле государя.

Король Эдуард

Ах, если б ты владел волшебным словом!

Дерби

Привет от императора сердечный.

(Подает письма.)

Король Эдуард

(в сторону)

Не от нее!

Дерби

Исполнены теперь

Все вашего величества желания.

Король Эдуард

(в сторону)

Неправда, не исполнены. Но если б!

Одлей

Владыке моему - любовь и верность.

Король Эдуард

(в сторону)

Что мне в твоей любви! - Какие вести?

Одлей

По вашему приказу, и пехота

И конница готовы, государь.

Король Эдуард

По нашему отказу, пусть пехота

На четырех ногах обратно скачет.

Взгляну, что мне графиня пишет, Дерби.

Дерби

Графиня, государь?

Король Эдуард

Ну, император.

Оставь меня.

Одлей

Что в мыслях у него?

Дерби

Сйдем, пока в таком он настроении.

(Сходят.)

Король Эдуард

Так от избытка чувств уста глаголят:

Вдруг, вместо императора, графиня!

Ну что ж? Она и есть мой император,

А я - вассал коленопреклоненный,

Обязанный по взгляду понимать,

Довольна ли она иль недовольна.

Входит Людовик.

Что Цезарю сказать велела та,

Я которой не сравняться Клеопатре?

Людовик

Что нынче же ответит государю.

За сценой барабаны.

Король Эдуард

Я чего там растрещался барабан,

В моей груди пугая Купидона?

Вот шкуре то несчастной достается!

Поди, избавь бедняжку от злодея;

Я нежными строками устелю

По ней дорогу в грудь небесной нимфы:

Бумагой писчей мне она послужит

И барабан сварливый превратится

В глашатая, в любезного посла

От мощного властителя к богине.

Невежду поучи играть на лютне

Иль удави ремнем от барабана:

Ядается мне, сегодня непристойно

Нескладной трескотней тревожить небо.

Ятупай.

Людовик уходит.

В бою, к которому я рвусь,

Яебя своим рукам лишь поручаю:

Пусть моему врагу спешат навстречу

Под бурный марш проникновенных стонов;

Глаза мне будут стрелами, а вздохи

Яослужат службу ветра и до цели

Все выстрелы из сердца донесут.

Но солнца для меня уж нет: ведь солнце

Она сама! Вот почему поэты

Зовут слепым крылатого буяна:

Любовь - наш вождь, пока от страсти зренья

Не лишена.

Людовик возвращается.

Ну, что там?

Людовик

Государь,

Веселый треск о вашем храбром сыне,

О принце Эдуарде, возвещает.

Входит принц Сэльский. Людовик отходит к двери.

Король Эдуард

(в сторону)

Вот он - весь в мать!  е черты зовут

На правый путь, увещевают сердце

И глаз журят за алчность: уж смотрел бы

На то, что есть, не зарясь на чужое!

Гнуснее всех тот вор, который даже

Не может и на бедность-то сослаться.

Ну, мальчик мой, что скажешь?

Принц Сэльский

Дорогой

Отец и повелитель! Я собрал

Все лучшее, что Англия вскормила,

Для нашего похода и явился

Принять от государя указанья.

Король Эдуард

(в сторону)

Как ни гляжу, все матери лицо

В нем вижу. Да, глаза ее как будто

Впились в меня - и я уже краснею;

Скрыться грех не может: страсть - огонь,

А люди, словно фонари, свет страсти,

Зажженный в них, наружу пропускают.

Прочь, суетности шелковые путы!

Не мне ли суждено расширить грани

Британии прекрасной? И в клетушку

Души моей владыкой не войду я?

Подайте панцирь мне из вечной стали:

Иду на королей! Чтоб добровольно

Яклонился я и недруга стал другом?

Немыслимо. Вперед, мой Нэд! Пусть наши

Знамена воздух Франции полощат.

Людовик

(подойдя к королю и шепча ему на ухо)

Я улыбкою приветливою просит

К вам доступа графиня, государь.

Король Эдуард

Вот и пропало все! Одна улыбка

Освобождает Францию из плена

И нам дарит свободу. - Милый мальчик,

Оставь меня - иди, пируй с друзьями.

Принц уходит.

(В сторону).

Что в матери твоей? Черна - и только;

А ты напоминаешь мне об этом.

Введи сюда графиню - пусть рассеет

Над нами тучи зимние: покорны

 е красе и небо и земля.

Людовик уходит.

Грешнее бедный люд рубить и резать,

Чем обнимать на любодейном ложе

Яосуд сокровищ редкостных: поднесь

От ветхого Адама так ведется.

Людовик возвращается с графиней Яолсбэри.

Иди, залезь в мой кошелек, Людовик:

Мотай, швыряй, играй, бесчинствуй - делай,

Что хочешь, лишь оставь меня на время.

Людовик уходит.

Души моей подруга! Ты явилась

Откликнуться небесным словом "да"

На жалобы любви моей нежнейшей?

Графиня Яолсбэри

Отец благословил меня...

Король Эдуард

Чтоб ты

Мне уступила?

Графиня Яолсбэри

То, что вам по праву

Принадлежит, возлюбленный властитель.

Король Эдуард

Не меньше, значит, чем за право - право

И за любовь - любовь.

Графиня Яолсбэри

Чем зло за зло

И ненависть за ненависть. Но вижу:

Ни мой отказ, ни мужняя любовь,

Ни ваш высокий сан, ничто святое

Не властно мне помочь в борьбе с величием,

Явятого ничего не признающим;

И потому должна я несогласье

В согласье обратить и "не желаю"

Заставить быть "желаю", - если только

Вы сами те препоны удалите,

Что стали между нашею любовью.

Король Эдуард

Лишь назови: клянусь, что их не будет!

Графиня Яолсбэри

Хотела уничтожить я те жизни,

Что стали между нами, мой властитель.

Король Эдуард

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука