Эдуард Стрельцов. Воля к жизни

– Нариньяни был очень талантливым журналистом, автором множества фельетонов о самых разных людях. Он весьма тщательно относился к работе, все проверял всегда. А вот в выполнении каких-то спецзаданий, указаний сторонних организаций замечен не был. Был его фельетон еще 40-х гг. «Растиньяк из Таганрога», тоже посвященный молодежи, любителям красивой жизни. О «звездной болезни» тогда говорили, и была она не только у Стрельцова – у детей из интеллигентных семей, у детей генералитета. Вышел тогда знаменитый фельетон «Плесень» – как раз о такой молодежи. Так что Стрельцова не персонально осуждали, он попал в такую волну – борьбы со звездной болезнью, с обуржуазиванием, с «тлетворным влиянием Запада». У него, как у всех футболистов такого уровня, были большие по тем временам деньги, он пил, это было известно, любил в ресторанах бывать, его милиция задерживала за драки, поэтому кампания борьбы с «золотой молодежью» коснулась и его.

– Высказывается мнение, что «Комсомолкой» через А.И. Аджубея руководил лично Н.С. Хрущев, что он и распорядился устроить гонения на Стрельцова.

– Этого не было. Вообще Аджубей был человеком простым, дружил со многими журналистами. Когда были праздники или кто-нибудь из редакции получал новую квартиру и приглашал на новоселье, он всегда тоже участвовал в таких собраниях, никак не выделялся. Над ним могли и посмеяться, в капустниках его вышучивали как человека с влиятельной родней. Говорили тогда: «Не имей сто друзей, а женись, как Аджубей». Это, по-моему, из редакции пошло, не со стороны. Уже, наверное, на последнем этапе работы в «Комсомолке» он мог получать привилегии. Но какие? Через МИД, например, договаривался о встрече с Папой Римским или с американским президентом. А Хрущев не вмешивался в редакционные дела. Стрельцовым гордились, никаких гонений никто не хотел на него устраивать. Фигурой он был заметной, поэтому попал в эту волну. Но когда случилась с ним беда, в редакции очень сочувствовали, такой судьбы ему, конечно, никто не желал. Когда он вышел, вернулся на поле, все радовались за него. Играл он красиво…