Эдуард Стрельцов. Воля к жизни

Возможно, поездка в Чернобыль сократила ему жизнь. Но вряд ли намного. Сегодня, когда столько говорят и пишут об онкологических заболеваниях, хорошо известно, что эти болезни могут развиваться долгие годы. В середине 80-х уже были подозрения, что легкие не в порядке: случались частые воспаления, были плохие анализы. В конце 80-х он уже плохо выглядел, сильно похудел и быстро уставал. Сказывалось все: и кварцевая пыль, и лагерная махорка, и алкоголизм, а может быть, и предопределение. Осенью 89-го было уже точно известно: болезнь запущена, и жить больному осталось недолго. Это «недолго» продолжалось где-то полгода. Ближе к лету его положили в больницу. 21 июля 1990 г. Эдуарду Анатольевичу Стрельцову исполнилось 53 года. А 22 июля он умер.

Здесь, наверное, стоило бы и закончить главу. Но нельзя пройти мимо одного эпизода, который фигурирует в каждой книге о Стрельцове как мнимое доказательство его невиновности в 1958 г. Так, А.В. Сухомлинов пишет: «Писатель Александр Нилин, друживший с Эдуардом, вспоминает, что незадолго до кончины Стрельцов снова с горечью произнес: «Одного не пойму – за что меня посадили?»

Однако А.П. Нилин пишет совсем другое: однажды, придя к Стрельцову, о диагнозе которого все уже знали, он услышал от обреченного очень важные, как ему показалось, слова. Стрельцов «много выпил, ничем не закусывая, – и барахтался в полудреме – полубреду, из которых вдруг вынырнул, спросив безотносительно к предыдущему бормотанию: «Одного не пойму… за что меня посадили?» Согласитесь, разница опять же колоссальная. Сухомлинов вводит своего читателя в заблуждение, выдавая сказанное в пьяном бреду за плод долгих и горьких размышлений.

И на этом основании сегодняшние поклонники Стрельцова строят доказательную базу его невиновности! Да вот только этично ли это? Этично ли призывать в свидетели смертельно больного и вдрызг пьяного человека? Мало ли что ему померещилось в пьяном бреду, о котором сообщает его летописец! Мало ли что Нилину послышалось – надо думать, что он, сидя рядом с набравшимся, «барахтавшимся в полудреме» Стрельцовым, не был настолько трезв, чтобы отслеживать происходящее с ясностью профессора логики. Неужели непонятно, что пьяный, бредивший Стрельцов – это худший свидетель против самого Стрельцова!

И не пора ли оставить в покое прах человека, в чьей жизни неизвестно чего было больше – радости победы или боли поражения…

«Знаете, каким он парнем был»?

Напоследок стоит задаться вопросом: а что это был за человек? Не футболист, а вот именно человек. Что это был за характер? Почему происходило с ним так много странного и нелепого? Стала ли закономерностью «драма на даче»? И как удалось ему совершить невозможное – не просто вернуться в спорт после пятилетнего перерыва, но и завоевать признание. Напомним, что после возвращения в футбол Эдуард Анатольевич Стрельцов стал Заслуженным мастером спорта, чемпионом СССР, обладателем Кубка СССР, бронзовой медали чемпионата СССР, дважды был признан лучшим футболистом года, а также лучшим бомбардиром.

Прежде всего нужно заслушать тех, кто хорошо знал Эдуарда Стрельцова.

Первая супруга АЛЛА ДЕМЕНКО рассказывала о сложных взаимоотношениях с мужем. Но свое мнение о нем как о человеке выразила одной фразой: «Если бы я была знакома с его сыном Игорем, ему бы сказала, что замечательный у него был отец, добрый, хороший, но Иванушка-дурачок, уж извините. Ну что сделать? Таков уж русский характер…» Иванушка-дурачок – образ сложный, многослойный. Но Алла, вероятно, имела в виду не подноготную этого персонажа, а то, как описан он в сказке: «Жил-был старик со старухой, и было у них три сына: двое умные, а третий – Иванушка-дурачок. Умные-то овец в поле пасли, а дурак ничего не делал, все на печке сидел да мух ловил…»

Этот образ дополнила вторая жена Стрельцова – Раиса: «Эдик был насколько талантлив в футболе, настолько же беззащитен, беспомощен в обычной жизни, не приспособлен к ней. Добрый и доверчивый, как ребенок. Никому не мог отказать, если предлагали составить компанию, обидеть боялся. А по какому поводу у нас чаще всего стихийно возникают компании, вы знаете. Я соседку просила, когда уходила на работу: мол, за моим последи и в случае чего – позвони. Бывало, она звонила. Мои цумовские девчата <…> относились к моим проблемам с пониманием и всегда отпускали. Прилечу домой – благо мы уже недалеко от Курского вокзала жили, – гостей разгоню да ему самому по первое число выдам».

А вот как запомнили Стрельцова коллеги – футболисты, тренеры, сотрудники завода.

М.И. ЯКУШИН, Заслуженный мастер спорта СССР, Заслуженный тренер СССР: «Хорошо помню, как Эдуард Стрельцов дебютировал в большом футболе. Это был впечатляющий дебют молодого мастера. Подкупали в нем скромность, трудолюбие и, безусловно, редкий талант». «Был игрок от бога, и парень грамотный и начитанный, а за собой не следил, к режиму относился спустя рукава. С людьми такого склада разговаривать тяжело».