Эдвард Мунк. Биография художника

Последним пунктом в его маршруте был Копенгаген. Там он, по своему обыкновению, встретился с Голдстейном. После встречи датчанин прислал художнику открытку, где написал: «Спасибо за приятно проведенное время. Как и договаривались, ставлю три звездочки ***». Сейчас уже не узнать, что означало сие таинственное послание. Точно одно – это были последние слова, обращенные Голдстейном к Мунку. В январе старый друг умер от испанки. Полным сюрпризом для друзей стало то, что он оставил после себя «вдову» – женщину, которая была его подругой в течение 13 лет и на которой он хотел жениться на смертном одре, но не успел.

Дома Мунка поджидала проблема, требующая безотлагательного решения, – как обычно, вызвана она была его собственной непрактичностью. Он купил автомобиль и поручил садовнику обучиться вождению. Все бы ничего, но внезапно в механизме обнаружились довольно серьезные неполадки: «Машину невозможно завести – стоит к ней прикоснуться, как она начинает рассыпаться».

Другую машину Мунк покупать не рискнул и решил ездить на такси.

Пустившись в путешествия, Мунк уже не мог остановиться, и весной 1921 года предпринял еще одну поездку в Германию. Судя по всему, он какое-то время пробыл в курортном городке Висбадене, потом заехал во Франкфурт, посетил Берлин, чтобы обсудить деловые вопросы с Глазером и Паулем Кассирером. Он также встретился с Шифлером – и с Луизой Шифлер. Оба были очень польщены и обрадованы, хотя общение длилось недолго:

Какое печальное и красивое зрелище – Вы сидели напротив нас, величественный, как тайный советник[103]. Как будто сам Гёте посетил нас, сказала я потом мужу. Так же Вы и исчезли, словно и впрямь были духом, под конец пришел малыш Глазер, начал прыгать вокруг Вас, и раз – Вас уже нет. Но мы надеемся на новые встречи с Вами в обозримом будущем.

Блестящая выставка

Среди многочисленных просителей, по разным поводам обращавшихся к Мунку, был и один из его старейших немецких друзей, Отто Геттнер из Дрездена. В самые тяжелые для Мунка времена Геттнер по мере сил старался помочь ему с организацией выставки в Дрездене; он принадлежал к тем редким немцам, кто называл Мунка на «ты», – видимо, сказались совместные гулянки в Париже. Теперь же они поменялись ролями, – Геттнер снова хотел устроить выставку Мунка в Дрездене, но на сей раз уже не ради Мунка, а ради города.

Мунк согласился, хотя выставка в Дрездене его не особо интересовала, – там он выставлялся довольно часто и с переменным успехом. Куда больше энтузиазма вызвала у него возможность завоевать новую страну, где его мало кто знал и чья экономика не была разрушена войной. Речь идет о Швейцарии.

Первый контракт с доктором Вильгельмом Вартманом из Цюрихского общества поклонников искусства Мунк заключил еще до войны, но тогда организовать выставку так и не удалось; теперь швейцарцы вступили в переговоры с Мунком с удвоенной решимостью. В особенности усердствовал Вартман, который даже специально съездил в Германию, чтобы ознакомиться с находившимися там работами Мунка. Кроме того, он встретился с Куртом Глазером и Шифлером – юрист-пенсионер в это время работал над последним томом каталога графики. Настойчивый Вартман добился от Мунка обещания приехать в Цюрих.

В декабре 1921 года Мунк пришел к полицмейстеру Акера оформить новый паспорт. В этом документе рост художника указан как «выше среднего», телосложение – «крепкое», волосы «с проседью». По паспорту можно судить о планах художника: «Эдв. Мунк собирается направиться отсюда в Швецию, Данию, Германию, Швейцарию, Италию, Францию и обратно – через Бельгию». Но путешествовать по Европе после Первой мировой войны стало куда более затруднительным делом, нежели ранее. Мунку пришлось посетить также швейцарское и итальянское посольства для оформления визы.

Но, когда в начале 1922 года все формальности были улажены, Мунк опять заболел, и поездку пришлось отложить. Выставка тоже была отложена – Вартман столкнулся с серьезными трудностями, пытаясь раздобыть известные работы Мунка, разошедшиеся по частным коллекциям. Швейцарец потратил немало трудов и времени, чтобы убедить Шифлера предоставить ню и «Таяние снегов под Эльгерсбургом», и, наученный горьким опытом, пришел к выводу, что для формирования экспозиции ему потребуется помощь Мунка. Художник некоторое время колебался, но затем согласился отправить на выставку 10 картин и 92 оттиска, которые принадлежали ему самому и не предназначались для продажи. Это лишний раз свидетельствует о том, насколько серьезно он относился к цюрихской выставке.

Физическое состояние Мунка по-прежнему оставляло желать лучшего, отчего и путешествие на юг поневоле должно было принять форму оздоровительной поездки. Мунк был простужен, жаловался на «катар горла» и бессонницу. Наконец 5 апреля он отправился в путь. Остановку он сделал на известном фешенебельном курорте Бад-Наухейм, что к северу от Франкфурта.