Эдвард Мунк. Биография художника

Вряд ли Мунк горел желанием проводить выставку в Кристиании спустя всего год после фиаско у Людвига Ванга, но соображения экономической необходимости взяли верх. К тому же за истекший год он неплохо поработал и теперь мог выставить достаточное количество новых картин. Поэтому он решительно занялся организацией – судя по всему, самостоятельно; для выставки было снято помещение в «Холлендергорене»[57].

На этот раз выставка получила широкий резонанс в прессе, и рецензии по большей части были благожелательными. Главным сюрпризом стало то, что полностью переменила свое мнение о художнике «Афтенпостен», известная стойким неприятием его творчества. Газета напечатала подробную хвалебную рецензию, где уделялось внимание новому направлению в творчестве Мунка с акцентом на «живописность» – пейзажам, сделанным в пригороде Кристиании Льяне, и «Девушкам на мосту». Но и более ранние символические картины удостоились глубокого комментария, а «Крик» автор похвалил за исключительную выразительность рисунка и цвета.

Мало кто в Норвегии писал до этого о Мунке с таким знанием дела. За инициалами «Х.Д.» явно скрывался профессиональный знаток искусства – практически с уверенностью можно утверждать, что это был Ханс Дедекам[58]. А что касается «Афтенпостен», то с ее стороны помещение хвалебной статьи было случайным эпизодом. Впоследствии газета вернулась к старым воззрениям.

Другие рецензенты тоже заинтересовались новым для Мунка декоративным направлением творчества. «Верденс ганг» сожалеет, что в Норвегии «стены слишком малы, чтобы их можно было украсить такими картинами». Кисть Мунка создана не для мольберта, а его картины – не для гостиной, утверждает газета; нет, он – художник монументальных форматов.

О серьезных покупках речи не шло, за одним важным исключением – Национальная галерея, еще в июне купившая у Мунка пейзаж, теперь приобрела «Белую ночь».

А Мунку хотелось в Берлин. Если не считать краткого пребывания в марте прошлого года, омраченного к тому же конфронтацией с Туллой, он толком не жил там с зимы 1895 года. Но свои связи в Германии он сохранил. Деньги на дорогу удалось собрать при помощи нескольких займов. Харальд Нёррегор с радостью вызвался помочь, но он был потрясен, обнаружив закладные на домик в Осгорстранне, которые превышали любую сколько-нибудь реальную цену здания. Здесь уже не годились никакие поручители, здесь требовалось полное обеспечение. Заем можно было получить под картины, которыми владел Мунк и ценность которых он сам определял в сотни и даже тысячи крон. Но какова была их реальная стоимость?

В принципе, если говорить просто, реальная стоимость картин Мунка равнялась сумме, которую был готов заплатить покупатель. Чтобы Мунк мог заложить картины, кто-то должен был поручиться за их стоимость. Причем кто-то с безупречной репутацией. Мунк не стал мелочиться и обратился к самому знаменитому из живущих тогда норвежцев.

Фритьоф Нансен и сам слыл неплохим рисовальщиком, у него было много друзей среди художников. И ему определенно нравились картины Мунка – путешественник как-то приобрел его поэтический пейзаж из Осгорстранна «Звездная ночь».

На складе аукциониста Людвига Ванга находилось 20 картин Мунка, и художнику удалось заручиться гарантией Нансена, что их общая ценность составляет по меньшей мере 1200 крон. Мунк получил деньги, но под весьма рискованным условием: если сумма долга не будет своевременно возвращена, картины продадут с торгов.

В качестве второго поручителя выступил Улав Скоу, подтвердивший, что «Крик» стоит 600 крон. Это помогло одолжить еще денег в «Кристиания фолкебанк»[59].

В октябре Мунк прибыл в Берлин и остановился в отеле «Янсон», где весной 1899 года он жил с Туллой во время их первого, сравнительно счастливого путешествия. Он раздумывал, не перебраться ли ему в Париж, и обратился за советом к Мейеру-Грефе. Тот был только рад вновь увидеться с Мунком, но напоминал о парижской дороговизне: «Ты же знаешь, какие тут цены».

Так что Мунк остался в Берлине и снял на Лютцовштрассе мастерскую, обставленную по последнему слову техники: «Лучше мастерской не придумать – здесь есть даже газ для освещения и приготовления еды». И тут случилось то, о чем говорят: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Произошел взрыв на корабле «Король Альф», на котором везли в Норвегию картины с выставок в Вене и Мюнхене, в том числе и мунковскую «На берегу». Картина была застрахована на сумму в 2000 марок (примерно 1800 крон). Правда, принадлежала она Улафу Скоу, одолжившему ее для выставки, но тому были нужны не деньги, а новая картина. И он послал Мунку всю сумму страховки в качестве платы за работу. Таким образом, финансовые дела Мунка внезапно существенно поправились.

Почести в Берлине, насмешки в Бергене