Ее город

Соседка постарше разозлилась и накинулась с упреками на молодую:

— Думаешь, ты меня напугала? Тоже мне цаца! Ладно, я сегодня с вами не играю, валяй, ищи четвертого! Давай! Задрала меня! Не буду сегодня играть!

Перспектива отмены игры подействовала на девушку отрезвляюще. На самом деле поиск четвертого игрока — не такая простая задача. Девушка пошла на попятную, выдавила из себя льстивую улыбку и проворковала:

— Если мы не соберемся в полном составе, то ничего не получится. Я тут болтаю всякую чушь, а ты всерьез восприняла. Прости, пожалуйста.

Юй Шого вцепилась в решетку и крикнула:

— Гого волнуется! Гого волнуется!

Девушка сказала уже погромче:

— Прости меня! Договорились?

Женщина фыркнула:

— Да не нужны мне твои извинения. Это у меня такой характер! Я даже муравьев не боюсь, а вот угроз не переношу!

Решетка не сдвинулась даже чуток, а тельце Юй Шого раскачивалось, словно ветка плакучей ивы во время бури. Глупышу, сидевшему под деревом, передалось ее беспокойство — он встал и громко залаял. Юй Шого пронзительно закричала:

— Хватит спорить! Гого не слушает! Перестаньте! Гого волнуется! Гого хочет дедушку и бабушку!

Девушка заткнула уши и широкими шагами помчалась прочь, приговаривая:

— Вот ведь избалованная малявка! Отвлекает взрослых от важных дел со своими детскими глупостями — с ума сойти можно. Ну заперли и заперли! Какого ребенка не запирают?! Все, я пошла!

Женщина средних лет хотела выгодно отличаться от молодой соседки. Она проворчала вслед:

— Ну что ты за человек такой?! Ни капельки любви у тебя нет?! Разве можно взрослому препираться с малышкой?! Раз мы уходим, надо ей объяснить все, чтобы она успокоилась. — Она обратилась к девочке с очень добрым выражением лица: — Гого, золотце, ты же умничка, сама подумай: город такой большой, улицы длинные, как я могу знать, где твои бабушка с дедушкой? Если я не знаю, где они могут быть, как мне их отыскать?!

Юй Шого уже не надеялась на этих женщин — ни на молодую, ни на ту, что постарше. Она не совсем поняла, о чем они ругались и спорили, но уловила, что они идут играть в маджонг вместо того, чтобы искать ее бабушку с дедушкой. Пропустив мимо ушей все увещевания женщины, она запричитала:

— Гого волнуется! Гого волнуется! Дедушка! Бабушка! Вы где-е-е?!

Женщина смутилась, а девушка, глядя на происходящее, тихонько хихикала, склонив голову. Соседка постарше посетовала:

— Почему современные дети такие невоспитанные?!

Тут к ним подошла, толкая перед собой тележку со всякими средствами для уборки, уборщица Лао[52] Хуанхуан. Она подхватила услышанные слова:

— Она так себя ведет, потому что из богатой семьи!

Лао Хуанхуан работала в их жилом комплексе уборщицей и дворником и отвечала за чистоту сада. Волосы у нее были редкие и всклокоченные — с первого взгляда понятно, что она за собой не следила. Кроме того, щеки Лао Хуанхуан обвисли, что свидетельствовало о деспотичном характере. С возрастом многие женщины толстеют, однако полнота эта разная. Некоторые становятся приятными для глаз милыми булочками, другие же — наглыми толстухами. Юй Шого недолюбливала Лао Хуанхуан — такие чувства подсказывала ей интуиция четырехлетнего ребенка. Но сейчас дворничиха подошла и сообщила:

— Гого, я знаю, где твои бабушка с дедушкой.

Юй Шого хорошая девочка, и ей ничего не оставалось делать, кроме как поздороваться с Лао Хуанхуан.

— Тетя, здравствуйте!

— Ты ко мне неправильно обратилась!

Юй Шого поправилась:

— Тетя Лао Хуанхуан, здравствуйте!

Старуха разразилась каркающим смехом:

— Ах ты негодница! Все равно неправильно! Ты должна меня называть бабушкой.

Юй Шого остолбенела, а потом пробормотала:

— Но ты же не бабушка!

— Если не назовешь меня бабушкой, то я не скажу тебе, где твои дедушка с бабушкой.

— Но ты не бабушка, а тетя!

Девушка радостно подхватила:

— Вот же ты маленькая птичка! Гого просто умеет определять возраст!

Лао Хуанхуан фыркнула:

— На черта ей определять возраст, ей надо понимать, кто к какому поколению принадлежит. Я ей в бабки гожусь! Вы просто не знаете, что мы с ее бабушкой раньше работали в одном цеху, у одного мастера. Она чуть постарше, я помладше, мы друг друга называли сестрами. Все тогда считали, что я ее умнее и проворнее, вот только она оказалась удачливее, а мне не повезло. Она отхватила себе хорошего мужа — он у нее чиновник в отставке, — воспитала достойного сына. Он сначала работал в бюро общественной безопасности, а как грянули реформы, то — я уж не знаю, каким образом — получил вид на жительство в Гонконге, вдобавок женился там на местной, заработал кучу денег, да еще и троих детей им разрешили нарожать[53]. А я что? Осталась без работы, вон улицы мету. Муж без работы, сын без работы. Ему уже скоро тридцатник, а все никак не женится. В итоге ее бабушка теперь у нас важная госпожа, живет в огромной квартире, которую сын ей купил, я же для нее дорожки в саду подметаю. А эта мелкая козявка еще и бабушкой меня не хочет звать!

Юй Шого рассердилась:

— Но ты ведь не бабушка!

Девушка усмехнулась:

— Гого тебя к молодым причислила — разве же плохо? А ты не ценишь!