Ее город

Кто же знал, что после выхода со станции «Адмиралтейство» Чэнь Кэня ждет еще очень длительное путешествие?

По проспекту сплошным потоком ехали такси, но Линь Шуфэнь даже не глянула в их сторону. Разумеется, она потащила Чэнь Кэня на остановку автобуса, причем пришлось топать довольно долго. Чэнь Кэнь понимал, что на такси получилось бы быстрее всего. Ехать в маленькой и аккуратной машинке наверняка приятнее. Если бы гости из Гонконга приехали в Ухань, то Чэнь Кэнь без разговоров вызвал бы такси: гости все-таки, надо, чтобы им было удобно, зачем заставлять толкаться в общественном транспорте?! В животе у него урчало, он мысленно сравнивал Гонконг и Ухань, но при этом помалкивал, и лицо его совершенно ничего не выражало. Линь Шуфэнь, похоже, пребывала в приподнятом настроении и даже не догадывалась, что у Чэнь Кэня на уме. В ожидании автобуса она с энтузиазмом примерила на себя роль гида, показала Чэнь Кэню торговые галереи, несколько известных банковских зданий и старинную монорельсовую дорогу, по которой ездил старый трамвай. Гонконгцы называли трамвай «дзынь-дзынь»^[31]; окна в нем не застеклены, и потому билеты стоят дешево. Линь Шуфэнь проворковала:

— Местные жители обычно, если есть возможность поехать на трамвае, не садятся на автобус, если есть возможность ехать на автобусе, не идут в метро, и если есть возможность поехать на метро, не выбирают такси.

В ее словах звучала похвала Гонконгу, наполненная любовью и гордостью. При этом состояние Чэнь Кэня ее особо не заботило. Чэнь Кэнь недоумевал: гость приехал издалека — почему Линь Шуфэнь не поинтересуется, не устал ли он, не проголодался ли? Обычно все задают такие вопросы. Если человека не спросить, то разве он сам скажет? Чэнь Кэнь не мог взять в толк, неужели она сама ничуть не проголодалась? На часах — час дня, время обеда. Похоже, Линь Шуфэнь вообще ничего не понимает в культуре питания материковых китайцев. Все — начиная с детей в детском саду до студентов университета — за многие годы привыкают обедать ровно в двенадцать. Если пропустить прием пищи, то можно и в обморок упасть от голода. Сегодня с утра в аэропорту он съел тарелку «Каншифу»^[32], а в полете им дали малюсенькую порцию разваренной в кашу и недосоленной лапши, в которую забыли положить масло. Это варево было отвратительным на вкус, и Чэнь Кэнь давился, но сейчас даже порадовался, что все-таки доел.

Посиделки… Звучит очень неплохо. А в написанном виде выглядит еще привлекательнее. Электронное послание сулило вкусную еду от пуза, поэтому сегодня Чэнь Кэнь пренебрег плотным завтраком. Однако сейчас Линь Шуфэнь успела произнести тысячу слов, но не упомянула об этих самых «посиделках». К сожалению, автобус запаздывал. В кармане у Чэнь Кэня лежали деньги — родители дали ему немного гонконгских долларов на случай непредвиденных обстоятельств. Чэнь Кэнь готов был потратить их на такси, чтобы быстрее добраться до кампуса. Или же купить обед, чтобы не упасть в обморок от голода. Но Чэнь Кэнь не мог сделать ничего подобного. Почему? Он и сам не знал. Просто терпел.

У китайцев совместные обеды проходят по определенным правилам, которым надо следовать. Если хозяин не начинает трапезу, то гости тоже помалкивают и не приступают к еде; они могут даже уйти в порыве злости, но самоуважение не позволит им выпрашивать еду. Выпрашивают еду только нищие. Так часто говорили Чэнь Кэню его дедушка с бабушкой. Ему неохота было их слушать. Все, включая его самого, считали, будто он пропускает мимо ушей все, что талдычат взрослые. Но в первый же день в Гонконге, куда он приехал учиться в магистратуре, возникла реальная проблема. Он столкнулся с ней нос к носу и даже немного рассердился. Линь Шуфэнь, уже получившая степень магистра, пригласила его на эти «посиделки» — и не видит, что уморила гостя голодом? Она вообще китаянка или как? Не знакома, что ли, с китайской культурой? Не понимает, что Чэнь Кэнь не может сказать сам?!

Мимо один за другим ехали автобусы. Не было лишь нужного им 40М. Линь Шуфэнь упорно ждала именно его. Чэнь Кэнь злился, ему хотелось бросить все и уйти, но он в Гонконге, ничего тут не знает — куда пойдет? Он долго ломал голову, а потом с намеком спросил:

— А нам обязательно нужен именно 40М?

Линь Шуфэнь простодушно ответила:

— Не, другие тоже годятся, просто на нем удобнее всего добираться.

Чэнь Кэнь задал следующий наводящий вопрос:

— Удобнее всего добираться куда?

— До Гонконгского университета, ну, до кампуса нашего.

Линь Шуфэнь со всей серьезностью объяснила, что да как. Смысл сводился к тому, что до университета можно доехать на автобусах разных маршрутов, ведь в Гонконге общественный транспорт — самый удобный в мире, но двухэтажный автобус 40М подъезжает прямо к Восточным воротам кампуса и стоит дешевле других^[33], к тому же от его остановки рукой подать до главной лестницы Университета.

Чэнь Кэнь догадался, что «посиделки», видимо, запланированы прямо в кампусе, а значит, им надо побыстрей добраться туда, и он мог бы этому поспособствовать. Так что он снова пристал с расспросами: