Ее город

С тех пор Управление словно забыло о Чжань Гобине. Каждый раз, запрашивая информацию, он слышал в ответ одно и то же: вопрос на рассмотрении, пожалуйста, подождите. Лишь через некоторое время Чжань Гобинь выяснил, что Уханьская фабрика канцелярских принадлежностей «Искра» — в действительности очень известное предприятие. Единственная на все пять центральных и южных провинций компания такого масштаба, она оснащена самым передовым оборудованием. Помимо канцелярских товаров на ней даже производили детали для фортепиано. И по слухам, руководство фабрики добивалось разрешения изготавливать фортепиано целиком. Но жалеть было уже поздно.

Надо сказать, что за последние несколько лет Лу Хочжун неоднократно напоминал Чжань Гобиню о необходимости проявлять скромность, избегать высокомерия и аккуратно формулировать свои мысли. Например, если не хочется работать на маленьких фабриках, не стоит говорить об этом прямо, лучше начать издалека: «Я слишком молод. Хочу еще закалиться в боях». Нужно не требовать немедленного ответа: «Когда наконец у вас будут для меня новости?», а формулировать мягче: «Когда я могу надеяться услышать от вас какие-то новости?» Для молодого человека самое опасное — считать себя единственным героем «Культурной революции» и, чуть что, вспоминать историю с водружением флага. На самом деле не ты один вершишь революцию, множество других людей сложили головы за правое дело или гнили в застенках, и наши «подвиги» в сравнении с этим невелики. Даже если кто-то и отличился, заслуги всегда будут принадлежать КПК и председателю Мао, коллективу и всему народу, а мы — просто маленькие, наивные и смешные людишки.

Однако под влиянием наставлений Ло Хочжуна, адресованных Чжань Гобиню, крепла его собственная любовь. Лю Яньни слушала и восхищенно кивала, во взгляде ее все ярче и ярче разгоралась искра любви. Девушка пристально смотрела на Лу Хочжуна и больше никогда не просила Чжань Гобиня встать к ней поближе — пока Чжань Гобинь не увидел в ее глазах отражение своего отчаяния. Противоречивость мира отражается во многих деталях повседневной жизни, и отношение женщин, безусловно, является лакмусовой бумажкой.

Чжань Гобиню не удавалось следовать советам Ли Хочжуна. Стоило ему оторваться от старшего товарища, как он вернулся к своим привычкам: все так же не успевал подумать, прежде чем что-то сболтнуть. Он не мог не напоминать собеседникам о флаге на высотке — а иначе разве люди поймут, кто перед ними? Ведь он прославился именно этим. Чжань Гобинь он и есть Чжань Гобинь. Он не способен по чьей-то указке превратиться в другого человека. Нельзя вычеркнуть определенный этап из жизни и превратить во что-то иное.

Чжань Гобинь возненавидел себя из-за того, что не был востребован, а между тем его младшего брата Чжань Гобана, окончившего неполную среднюю школу^[44], собирались отправить в деревню.

В стране в тот момент действовала политика, которая позволяла родителям оставить при себе одного ребенка, и родители Чжань Гобиня выбрали младшего сына. Прежде чем поговорить со старшим, они уже провели идеологическую работу с дочерью Чжань Госю. Чжань Госю настрочила «гарантийное письмо» в школу и в районный комитет, пообещав «поехать в сельскую местность сразу же после окончания средней школы в следующем году». В письме говорилось, что она, молодая революционерка эпохи Мао Цзэдуна, «очень надеется открыть для себя мир китайской деревни, чтобы изменить мышление и очистить душу». Когда Чжань Гобиня привезли домой, мама приготовила ему жаренную в соевом соусе рыбу-саблю — его любимую; купить ее в Ухане в ту пору было сложно, да и стоила она очень дорого.

Чжань Гобинь взял палочки, но прежде чем приступить к еде, настороженно спросил у родителей:

— У вас ко мне какое-то дело, так ведь?