Ее город

Никогда Чжань Гобинь не чувствовал себя счастливее, чем в тот день, когда делали групповую фотографию. Он был окрылен вниманием четырех необыкновенных красивых девушек. С того дня юноша еще больше гордился собой и собственной жизнью. Это отражают и фотографии того времени. Получив тогда снимок, они сразу принялись разглядывать его. Стоило Лю Яньни увидеть фотографию, она заявила:

— Чжань Гобинь получился лучше всех.

Что правда, то правда. Чжань Гобинь получился лучше всех. Среди восьмерых парней он единственный мог похвастаться красивыми бровями и героическим обликом. Даже их лидер Лу Хочжун с его большой головой и квадратным лицом, обычно серьезный и величественный, на фотографиях выглядел простоватым. Глаза Чжань Гобиня были широко распахнуты, уголки рта и брови слегка приподняты. Такое выражение лица свойственно людям, находящимся на вершине успеха.

В этой фотографии — вся суть жизни Чжань Гобиня на тот момент. За семнадцать лет с ним не случилось ничего, что могло бы объяснить его лучше.

(4)

Фотография — вообще штука таинственная и странная. За исключением очень немногих фотогеничных людей, то есть тех, которые сами могут управлять камерой, — например, актеров или политиков, — большинство замечают, что камера меняет их облик. Вам кажется, будто на только что проявленной фотографии вы не похожи на себя. Однако если через несколько лет вы возьмете эти снимки и посмотрите на них снова, то с удивлением обнаружите: это были вы — при условии, что честно вспомните прошлое. В прошлом вы выглядели именно так. Тогда вы не чувствовали себя собой, потому что вас не устраивала реальность и вы не хотели признавать эту реальность. Или же ожидали чего-то большего от самого себя.

Хотя фотография — это плоская картинка, она скрывает трехмерную реальность. Трехмерная реальность куда более правдива. Как только фотограф нажимает на кнопку, вспышка пронзает плоть душераздирающе сильным светом, и плоти в одно мгновение приходится отказаться от надзора души. Такова таинственная сила света. На многих снимках отображен момент, когда душа человека по-настоящему обнажается, независимо от того, думает ли он, что похож на себя, или нет. Поэтому Чжань Гобинь не любил фотографироваться.

За исключением групповой фотографии, на которую он согласился, чтобы попрощаться со школьными друзьями, уезжающими в сельскую местность; все более поздние снимки он делал под давлением ситуации. Когда их проявляли и печатали, Чжань Гобиню казалось, что он вышел на них плохо и не похож на себя. На него похож только тот семнадцатилетний юноша. Все потому, что свет уступает истине. Невинность — своего рода истина о единстве духа и плоти. Невинные дети, как бы вы их ни снимали, не могут превзойти себя в невинности. Семнадцать лет — последний момент, когда Чжань Гобинь еще оставался невинным.

Пробыв в городе четыре года, он все же был вынужден принять решение об отъезде.

Тогда, спустя чуть более двух месяцев после отъезда сверстников, Лу Хочжуна распределили на Уханьский машиностроительный завод, как он сам пожелал. На этом крупном предприятии высокого уровня хорошо относились к работникам, туда отбирали в основном энергичных людей. Чжань Гобиню повезло куда меньше: распределения ему пришлось ждать очень долго, а когда оно пришло, оказалось, что это вшивая фабрика по производству клейстера под громким названием «Искра». Работники — члены семей военнослужащих, в основном тещи и матери, которые весь день в поте лица трудились на производстве. Чжань Гобинь в сердцах отказался. Он заявил сотрудникам Управления труда:

— Я рисковал своей жизнью, чтобы водрузить флаг революционного восстания на крышу высотки, не для того, чтобы попасть на маленькую фабрику, где работают одни тетки!

Несколько месяцев пролетели в мгновение ока, и Управление труда, наконец, предложило Чжань Гобиню новое место. На этот раз — на Уханьской фабрике канцелярских принадлежностей, именуемой тоже «Искрой». Когда Чжань Гобинь снова увидел это название, из искры вспыхнул пожар. В кабинете руководителя Управления он оперся руками о стол, повернулся лицом к начальнику и заорал:

— Я уже несколько лет активно участвую в «Культурной революции». Я рисковал своей жизнью, чтобы водрузить флаг революционного восстания на крышу высотки, но достоин распределения лишь на такие мелкие фабрики? Так вот, я отказываюсь туда идти!

Начальник управления обронил только одну фразу:

— Чжань Гобинь, ты мне все лицо своей слюной забрызгал…