Ее королевское пророчество

Это не было внезапным порывом любви. Это даже не было вспыхнувшей, словно спичка, страстью. У поцелуя Леона и Морриган был горько-соленый привкус слез и несбывшихся надежд. Поцелуй был жарким и душным, как летняя ночь, медленно тающая за окном.

ГЛАВА 7 МАЛЕНЬКАЯ ФЬЕР

Каждый член Королевского Совета имел свой личный кабинет, где проводил немало времени за составлением различного рода писем, прошений, докладов, отчетов и занимался прочей канцелярской рутиной. Тот же, кто желал отдохнуть от рабочего процесса и своего одиночества, выбирал кабинет, именуемый общим. Здесь стояли четыре одинаковых письменных стола, огромный шкаф, сверху донизу заставленный книгами, камин и пара кресел для тех, кто желал поговорить приватно.

Сейчас в общем кабинете находились двое из советников. За дальним столом, стоящим у шкафа, расположился советник Дойл. Он что-то сосредоточенно писал, хмуря брови и изредка покусывая кончик пера в поисках подходящего слова. За столом у окна скучал без дела советник Барт, отстраненно уставившийся взглядом в одну точку.

Леон имел усталый вид, да и чувствовал себя весьма неважно. Раз за разом в его голове прокручивался один и тот же эпизод — вот он наклоняется к Морриган и с какой-то неистовой яростью впивается в ее губы.

Что на него нашло? Как он позволил случиться этому поцелую?

Леон весь измучился, пытаясь ответить на эти вопросы хотя бы себе самому. Что уж говорить о королеве? После прошлой ночи он так и не обмолвился с ней ни словом.

Сбежал, как позорный трус, как дезертир, покидающий поле боя!

Как он может оставаться после такого на своей должности!

Он заслуживает отставки, не иначе!

Леону было ужасно стыдно за свой импульсивный поступок, он продолжал терзать себя уничижительными мыслями, обзывая последними словами за проявленную глупость, дерзость и трусость. Он также понимал, что рано или поздно ему все равно придется объясниться с Морриган, как и подобает порядочному мужчине. Но пока не знал, как это сделать и что сказать в свое оправдание.

— Советник Барг, вы влюбились?

Леон вздрогнул, услышав этот внезапный вопрос из дальнего конца кабинета.

— В кого это? — хрипло спросил он, мгновенно подобравшись и ощетинившись.

— В меня, надо полагать, — невозмутимо отозвался озадачивший его оппонент. — Я уже чувствую, как от вашего столь долгого и пристального взгляда у меня начинают стыдливо краснеть щеки.

— Тьфу ты… — Леон расслабленно выдохнул, потянулся руками вверх, разминая затекшие мышцы. — Задумался я, советник Дойл. Увы, не о вас, — добавил он с усмешкой.

— Я не разочарован этим фактом, отнюдь. Напротив, вы меня изрядно порадовали. — Тон и голос Ламонта оставались серьезными. Он продолжал скрипеть своим пером, как будто потерял интерес к едва начавшемуся разговору.

Леон снова усмехнулся, с любопытством разглядывая своего коллегу.

По долгу службы Леон был знаком с досье почти каждой хоть мало-мальски значимой фигуры в королевстве. Однако советник Дойл, несмотря на долгие годы совместной работы, оставался для него темной лошадкой. С одной стороны, он был словно открытая книга, вот он я, бери и читай. Но с той лишь особенностью, что в этой книге читать было нечего. Голые и сухие факты биографии Ламонта давали минимум представления о нем как о человеке. Что он любит, каковы его интересы, привычки, привязанности? Весьма замкнутая личность, не пускающая в свой внутренний мир никого постороннего. Но при этом профессионал в своем деле.

— Что вы там пишете? — поинтересовался Леон, пытаясь строить догадки по хмурому лицу и глубоким складкам, образовавшимся на лбу у советника иностранных дел.

— Составляю приглашение на праздник для особо важной персоны.

— Да? А почему у вас такой вид, будто вы не приглашаете, а посылаете эту самую персону ко всем неугодным? — Леон коротко хохотнул, чувствуя, как к нему потихоньку возвращается бодрость духа и хорошее настроение.

— По сути, вы недалеки от истины, мой друг, — ничуть не смутился советник Дойл. — Ибо мое приглашение будет расценено не иначе как оскорбление.

Леон мгновенно подобрался, всем корпусом подавшись вперед.

— Вы пишете правителю королевства Гаэль? — уточнил он, нахмурившись.

— Все верно, вы на редкость прозорливы. Именно ему.

— Зачем? Отношения наших государств последние годы балансируют на грани войны. — Леон почувствовал, как от его мимолетного всплеска хорошего настроения не осталось и следа.

— Вы мне это будете рассказывать? — Советник Дойл наградил его высокомерным взглядом.

— Тогда зачем? — снова спросил Леон, теряя терпение.

— Видите ли, если он не получит это приглашение, оскорбление будет еще более сильным. Это называется искусство дипломатии.

— Ее величество в курсе?

— А вы думаете, я плету интриги за ее спиной? — Ламонт оставался спокойным, но перо в его руке негодующе задрожало.

— Нет, конечно, не думаю. — Леон поспешил загладить свою бестактность. — Просто я не припоминаю, чтобы этот вопрос мы обсуждали на общем Совете.