Ее крестовый поход

Он справился у начальства, и, к ее облегчению, разрешение было получено. Облачившись в кольчугу, в сопровождении шести всадников она выехала на равнину перед крепостью с единственным желанием помчаться, обгоняя ветер, пока не иссякнут силы Балана и ее собственные. Она всегда предпочитала активную жизнь, и долгие дни безделья и неуверенности сделали ее нервной и раздражительной. Рами следовали за ней иноходью, подбадривая себя странными пронзительными криками, что всегда сопутствовали быстрой езде. Они скакали, сливаясь в одно целое со своими коротконогими лошадьми, и их смуглые лица сияли диким восторгом.

Мчавшаяся во весь опор Иден не поняла, что произошло, когда они обогнули склон и выскочили в очередную длинную ложбину между горами. Только что рами вопили и визжали вокруг, когда она гнала Балана, соревнуясь с их предводителем... а в следующее мгновение один несся дальше уже с пронзенным стрелой горлом, захлебываясь ужасающим хрипом. Кто-то закричал о засаде, чья-то рука подхватила под уздцы ее коня, пытаясь повернуть его обратно. Для Иден это оказалось кстати, ибо справиться самой с испуганным животным было непросто.

— Масияф! — взвыл человек рядом с ней. Она накинула капюшон кольчуги и ударила пятками Балана, ожидая, что в любую секунду в спину ей ударит стрела.

Затем позади неожиданно прогремел голос:

— Иден! Вернитесь!

На секунду вновь воцарилось безумие, когда Иден, узнав этот голос, попыталась повторно повернуть коня. Балан отпрянул, вырвав поводья из рук сарацина и почти сбросив свою наездницу. Он понесся в Масияф, не обращая внимания на бешеные усилия, с которыми она пыталась его остановить.

Сарацины отступили, и теперь рядом с ней мчалась другая фигура, его огромный белый боевой конь легко преследовал дамского скакуна. Опередив их на несколько ярдов, Тристан натянул удила и повернул бьющего копытами Горвенала поперек дороги, там, где она была наиболее узкой.

— Hola, Балан! Тише, старина, тише! — воскликнул он, когда испуганный чалый заметался в безудержной панике. Тристан подхватил под уздцы дрожащего коня, останавливая его перед неподвижным старшим товарищем.

— Может быть, вы не желаете покидать Масияф? — предположил Тристан, приподняв бровь в жесткой усмешке. — Тогда я могухлестнуть вашего жеребца по крестцу, и он быстро доставит вас назад. Я уверен, он знает дорогу. К сожалению, ее знает и единственный ускользнувший от нас человек... и погоня не заставит себя ждать. Итак... если Балан вполне пришел в себя...

— Тристан! — Она улыбнулась и заплакала, пытаясь перевести дыхание; лицо ее было покрыто пылью и потом под горячим кольчужным капюшоном.

— Поговорим в Крак-де-Шевалье... — сказал он. — Это всего пятнадцать миль, способны вы их проскакать?

Она кивнула и, пытаясь справиться с дыханием, спросила:

— Конрад... вы смогли?

— Я отправил посланцев. Он будет под надежной охраной.

Она вздохнула с облегчением.

Он не мог дать ей передохнуть. Быстро развернувшись, они во весь опор помчались по равнине, где она едва успела заметить пять окровавленных трупов на песке и изрядное количество — гораздо больше двадцати — одетых в черное рыцарей, окруживших ее защитной фалангой, когда они устремились в раскаленный кошмар пыли, стучащих копыт и пульсирующего враждебного солнца.

По примеру рыцарей она поднялась на стременах и, отпустив поводья, пригнулась к вытянутой шее Балана. Напряжение ее коленных сухожилий становилось невыносимым, но она знала, что не должна расслабляться, ибо погоня была такой же неминуемой, как и смерть, в том случае, если они будут схвачены.

Тревога ее оказалась не напрасной. На изгибе дороги, похожем на то место, где была устроена засада христиан, из-за скал и из расселин в горном склоне высыпали воины Рашида. Дождь стрел посыпался на них с утеса, служившего сарацинам наблюдательным пунктом, и Иден неожиданно была брошена вперед на шею Балана ударом, который вышиб из нее дух с такой грубой и неожиданной силой, что могло означать лишь неминуемую смерть. Несмотря на ужасную боль, каким-то непостижимым образом она сумела удержаться в седле, в то время как дикие вопли разносились у нее за спиной. Она не думала, что Балан способен скакать быстрее, однако конь нашел в себе силы, пока они неслись, преследуемые свистом стрел, через ущелье, а рядом с ней, не отставая держался Тристан, лицо которого помрачнело при виде черного оперения стрелы, торчавшей сзади из ее кольчуги.

— Она не прошла насквозь, — выкрикнул он, заметив испуг Иден. — Ушиб поболит... но он заживет.

Она почувствовала облегчение от его слов, но боль от этого не уменьшилась. На мгновение она подумала, что было бы лучше, если бы ее действительно подстрелили... так хотелось ей лишиться сознания и ничего не чувствовать.