Ее любовь. Его верность. Пуговицы и боль

– Извините, сэр!

– Нет, это вы меня извините.

Я понял, что не смогу найти брата в указанное время. Если бы не мое свадебное путешествие, я бы скорее узнал о его пропаже и что-нибудь смог бы предпринять. Но теперь было слишком поздно.

Кейн должен был умереть.

Едва я вошел в дом, как меня атаковала Пуговица:

– Есть что-нибудь? Ты нашел, где он?

Я поплелся в спальню, срывая душившую меня рубашку.

– Нет.

Мне было стыдно. Весь мой опыт оказался ни к черту в самый нужный момент. Боунс убил моих родителей, убил Ванессу и теперь собирался убить Кейна. Этот человек уничтожил все самое дорогое для меня, а я никак не смог его остановить. Сев на кровати, я повесил голову и предался унынию.

Рядом присела Пуговица.

– Все же что-то мы сможем сделать.

– Если бы можно было что-то сделать, то я уже сделал бы, – сказал я, стараясь не раздражаться.

Пуговица старалась помочь, но ее постоянные замечания лишь напоминали мне о моей беспомощности.

– Может, предложить ему выкуп?

– Нет, не возьмет он денег.

– Но ты ведь даже и не пытался.

– Я предлагал ему двадцать миллионов за тебя, но он таки отказался! – рявкнул я. – Ты даже не понимаешь, что это за человек!

– Что, прости? – прищурилась Пуговица.

Я понимал, что сморозил глупость.

– Ну, я не то хотел сказать.

Я почесал затылок. Ругаться было бесполезно, это все равно ни к чему не привело бы.

– Так что же ты хотел сказать? Что мы ничего не можем сделать? То есть мы сдаемся?

Я опустил глаза в пол, стараясь не реагировать на ее слова.

– Кроу?

– Ну?

– Только вот не говори, пожалуйста, что мы ничего не можем поделать!

– Пуговица… Я не знаю, что нужно делать. Не вижу никаких вариантов.

– Тогда соглашайся на обмен.

– Я никогда не соглашусь на это! – почти зарычал я. – И это не обсуждается!

Пуговица не отреагировала на мою злобу и спокойно сказала:

– Если ты позволишь мне закончить мысль, то я замечу, что нужно соглашаться на предложение об обмене, чтобы вытащить Кейна, но при этом обмануть Боунса.

– Слишком рискованно, – помотал я головой.

– Речь идет о твоем брате. Так что риск оправдан.

– Нет. Обмен означает, что я должен буду показать тебя Боунсу. Но как только он тебя увидит, ни о каких соглашениях речи даже не будет.

– И все же давай попробуем.

– Нет, – сказал я сквозь зубы. – Он сам нас обманет. Я его хорошо знаю. Он все равно убьет Кейна. Он никогда не играл честно. Когда он похитил Ванессу, мы заплатили ему выкуп – и он все равно застрелил ее. Я ему не доверяю.

Ее плечи судорожно дернулись:

– Кроу, мы должны что-то придумать.

Я встал с кровати, так как больше не мог находиться рядом с Пуговицей.

– Слушай, если есть какие-то варианты, то я проработаю каждый из них. Если мне предложат обменять свою жизнь на его, я сразу же соглашусь. Но все равно ни одно его условие не выполнимо. В любом случае он обманет нас. Я хорошо его знаю.

Я провел руками по лицу – глаза саднило от многодневного недосыпа. Мозги не варили совершенно.

– Я только… Слушай, оставь меня в покое.

Я зашел в душ и пустил теплую воду, чтобы смыть с себя нечистый осадок вчерашнего дня. Стоило мне прикрыть глаза, как передо мной возникал образ моего брата. Он истекал кровью, он был совсем один, он стоял одной ногой в могиле. Потом мне являлись картины из нашего детства, и я держался из последних сил, чтобы не зарыдать в голос. Я ненавидел себя за то, что позволил свершиться такому, но ненависть не очень мне помогала.

Вытершись полотенцем, я направился в постель. Взяв с ночной тумбочки телефон, я откинул одеяло и прилег. У меня совершенно не осталось сил разговаривать или заниматься сексом. Больше всего мне хотелось поспать хотя бы несколько часов, тогда я хотя бы мог нормально думать. Если мозги отдохнут, то, быть может, родят какой-нибудь годный план.

Пуговицы в спальне не было. Она была обижена на меня и вряд ли хотела теперь общаться со мной. «Ладно, – подумал я, – извинюсь перед ней, как проснусь». Затем я поставил на телефоне будильник, и едва моя голова коснулась подушки, отрубился без задних ног.

Снов я не видел…

От звонка будильника я умудрился не проснуться. Он был установлен на два часа, но звука я так и не услыхал. Открыв глаза, я понял, что на дворе ночь. Я проспал большую часть дня. Я потянулся за трубкой, чтобы узнать время, но рука никак не могла нащупать телефон на тумбочке. Обозлившись, я включил лампу.

Телефона не было. Вместо него на тумбе лежала записка.

И свадебное кольцо Пуговицы.

Я едва не подпрыгнул на кровати и судорожно схватил листок, на котором было написано ее красивым почерком следующее: «Кроу, прости меня. Твой брат – единственный оставшийся в живых родственник. Я не могу оставить все, как есть. Я понимаю, что ты возненавидишь меня. Но пойми меня правильно – я сделала это для тебя. Я люблю тебя. Твоя Пуговица».