Ее последний вздох

– Я адвокат, мистер Герхардт, но технически я еще не ваш адвокат. Вот почему все, о чем пойдет между нами речь, не является защищенной информацией, если, конечно, вы сами не захотите говорить со мной в моем официальном качестве. А до тех пор я не могу раскрыть вам всего, поскольку иначе эта информация может стать доступной другим. Так что пока придется вам просто довериться мне.

Герхардт опять улыбнулся, точнее, ухмыльнулся.

– В прошлый раз я тоже доверился адвокату и загремел сюда на двадцать пять лет.

– Так вы согласны ответить на мои вопросы?

Герхардт выпрямился и придвинулся ближе к перегородке.

– Только один вопрос и только один ответ имеют значение. – Его брови изогнулись, почти касаясь белесых вихров. – Я ли ее убил? Нет.

Дэн, решив, что начало положено, тут же задал следующий вопрос:

– Вы встречали Бет Стинсон до того, как она вызвала вас к себе домой?

– Нет.

– Что вы можете рассказать о том дне?

– Что вы хотите знать? – вопросом на вопрос ответил Герхардт. – Было время подумать – целых десять лет.

– Все, что вы вспомните.

– У нее засорился слив в туалете. А у меня был еще вызов, до нее, и я задержался там дольше, чем рассчитывал, так что пришел поздно.

– В котором часу?

– Днем, около четырех. Она волновалась, ей надо было на работу, но она боялась, что, пока ее не будет, из унитаза все вылезет и затопит пол в доме. Видимо, такое уже бывало.

– Где вы припарковали ваш фургон?

– На подъездной дорожке. А она поставила свою машину на улице. Та была новая, и она боялась, что я ее поцарапаю. А еще она не хотела, чтобы я загораживал ей выезд.

– Чтобы она могла уехать на работу, как только вы закончите.

– Точно.

– Что еще?

– Она провела меня через дом в ванную…

– В ту, что рядом с главной спальней, в задней части дома?

– Верно.

– Значит, вы проходили через саму спальню.

– А по-другому в ту ванную и не попасть.

– Вы трогали что-нибудь в спальне?

– На суде говорили, что нашли мои отпечатки на комоде, так что, наверное, да.

– И еще ваши отпечатки были повсюду в ванной.

– А как иначе-то?

– Что за женщина была Бет Стинсон?

– В каком смысле?

Дэн задумался, как лучше сформулировать вопрос.

– Какая она была – сдержанная, заносчивая, приветливая, простая?

– Да нормальная такая, знаете. Довольно приветливая. Красивая, вот это я точно помню. Она была в лосинах, таких, из спандекса, и еще в рубашке, обрезанной до пупка. Красивое тело.

– Вы прочистили слив?

– Не сразу. Пришлось снова идти в фургон за инструментами и шлангом. Но в конце концов я добрался до засора, только не изнутри, а снаружи дома, через люк.

– А где была Бет Стинсон, пока вы работали?

– В основном сидела на кухне, листала журналы, хотя пару раз пришла спросить, как у меня дела.

– То есть она нервничала, – заключил Дэн.

– Как я и говорил.

– А вы в кухню заходили?

– Один раз – сказать, что засор оказался дальше, чем я думал, и что я попытаюсь достать его снаружи.

Полицейские нашли отпечаток Герхардта на мойке и сделали вывод, что он оставил его, когда пытался отчистить свой след с ее ковра в спальне.

– Где был люк?

– Под домом. – Он умолк, что-то припоминая. – С северной стороны.

То есть с той, которая ближе к дому Андерсон. Значит, Герхардт должен был поворачиваться лицом к Андерсон каждый раз, когда выходил из дверей дома Стинсон.

– Там было грязно, на той стороне дома?

– Да. Я малость наследил. Но она даже не расстроилась. Так, побурчала чуть-чуть и перестала. Сказала, что все равно хочет заменить ковролин на деревянный пол.

– Вы видели кого-нибудь, когда выходили наружу?

– Соседка напротив возилась у себя в саду. Та, которая меня опознала. Она потом говорила, что видела меня той ночью. Ничего она не видела.

– Когда вы ее видели, на ней были очки?

– Чего не помню, того не помню. Но она говорила, что носит очки, так что, наверное, она в них и была. Вот шляпу ее с полями я помню – знаете, большие такие поля, и нависают впереди, прячут лицо от солнца.

– Может быть, вы помахали ей или как-то иначе поприветствовали?

– Нет.

– Что было надето на вас?

– То же, что я всегда надевал на работу. Серые брюки, синяя рубашка.

– Значит, вы были не в комбинезоне.

– Надел, когда полез под дом.

Дэн торопливо нацарапал несколько слов под записью о том, что Джо Энн Андерсон видела Герхардта в комбинезоне днем.

– В каких вы были ботинках?

– «Тимберленд».

– Подошвы толстые?

Герхардт показал пальцами, раздвинув большой и указательный примерно на два дюйма[27].

– Какой у вас рост, мистер Герхардт?

– Почти шесть и три. А что?

Дэн продолжал стремительно писать.

– Джо Энн Андерсон утверждала, что человек, которого она видела в ту ночь, был ростом с деревцо во дворе. Девять лет назад оно было высотой шесть футов. Вы в ботинках на толстой подошве были скорее шесть и пять.

– Она говорила, что было темно, она не так уж хорошо видела.

Дэн улыбнулся, и в первый раз что-то похожее на надежду мелькнуло в глазах Уэйна Герхардта.

– Почему вы сознались в том, чего не делали, Уэйн?

Герхардт пожал плечами. И опустил взгляд. Когда он снова поднял глаза, в них стояли слезы.