Ее превосходительство адмирал Браге

Ара не заставила себя упрашивать и взялась за дело со всем рвением молодого изрядно перенервничавшего и сильно оголодавшего организма. Она почти сутки ничего не ела, если не считать пары ржаных сухарей, кружки кипятка и самокрутки с самосадом и измельченной коноплей. Поэтому миска гречневой каши с тушеной говядиной ушла, что называется, влет, легко потянув прицепом сковороду с жареной домашней колбасой. Шкловский, впрочем, от нее не отставал, тоже, видать, проголодался, но ел интеллигентно, не забывая при этом угощать Ару и подливать ей спиртного. Немного и только под хорошую закуску. Не спаивал, одним словом, а снимал стресс.

За едой почти не разговаривали, обмениваясь короткими репликами, осторожными взглядами и доброжелательными улыбками, то есть вели себя, словно, старые друзья. Во всяком случае, Ара чувствовала себя в компании Шкловского просто замечательно. Отпустила вожжи, позволив себе впервые за эти дни расслабиться и перестать просчитывать ходы, нести бремя ответственности, бояться и ненавидеть. Сейчас — после бани и сытного обеда, и, разумеется, не без воздействия крепкого алкоголя, — ей было попросту хорошо. Легко на душе, спокойно на сердце. И, прочувствовав момент, она вдруг подумала, что, возможно, ничто в этой жизни не происходит случайно. И что вот оно подходящее время и место, чтобы потерять наконец девственность, сделав это с правильным мужчиной, в соответствующей духу времени обстановке и с идеальным настроем на то, чтобы заняться сексом.

— Ну, — спросила она, опрокинув в рот четвертый стаканчик самогона, настоянного на кедровых орешках и корне женьшеня, — я уже достаточно красивая, или как?

— Что, прости? — не понял ее Шкловский.

— Ну, знаешь, как говорят, — ответила Ара, чувствуя приход истинного вдохновения, — не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки.

— Дура! — покачал головой каплей. — Не знаю, кто тебя обидел, но знаю, что он поц! Но и ты, Варвара, хороша, если ведешься на такую ерунду! Лично мне ты нравишься, и водка тут не при чем. Ты ведь об этом хотела спросить?

— Спросила, — кивнула она. — Ответил.

— Сложно с тобой, — покачал головой Шкловский. — На тех барышень, с которыми я знаком, не похожа. Но и на тех женщин, с которыми я… встречался прежде, тоже. Не знаю, право, как и поступить.

— Налей, — предложила Ара. — Выпьем. Авось, догадаешься…

Ну, он оказался вполне догадливым, капитан-лейтенант Шкловский: подсел к Аре и, без разговоров усадив к себе на колени, поцеловал в губы. Остальное получилось как-то, само собой. То есть, она даже не поняла, как очутилась в постели на втором этаже, куда пилот отнес ее на руках. Но вот, как она осталась без одежды, Ара помнила вполне отчетливо, и последовавший за этим интенсивный «экзерсис» тоже. Не то, чтобы улет, как рассказывали ей знакомые девушки, которые уже отнюдь не девушки, но и не отстой, на что открытым текстом намекали другие. Для первого раза вполне познавательно и приемлемо по ощущениям, тем более, что второй заход оказался, и в самом деле, запоминающимся опытом. Но тут, возможно, все дело было в ней, а не в нем. Каплей, как и следовало ожидать, оказался опытным мужчиной. Чего он, впрочем, не ожидал так это того, что «нарвется на целку». Но Ара его утешила, как могла, и попросила, чтобы не брал в голову. А потом они выпили еще по паре стаканчиков и, то ли женьшень в голову ударил, то ли, потеряв девственность, Ара наконец по-настоящему расслабилась, но на второй заход они пошли практически крылом к крылу, и отбомбились так, что ни одному, ни другой мало не показалось! Еле отдышались, ей богу!

***

Вопрос о свадьбе всплыл уже наутро. Инициатором, к слову, выступил капитан-лейтенант. Но сперва он организовал Аре теплую воду, чтобы вымыться — заботливый мужчина, к тому же разбирающийся в женских потребностях, — потом накормил плотным завтраком, включавшим яичницу-глазунью с салом и жареным луком, хлеб и все ту же домашнюю колбасу, и только после этого, поставив перед свежеиспеченной женщиной большую чашку натурального цинского чая, заговорил о делах:

— Почему не сказала? — спросил в лоб, но сделал это тактично, без раздражения и прочих глупостей.

— Не посчитала нужным, — улыбнулась Ара, — такой ответ тебя устроит?

— Нет, но приму, как есть.

— Вот и молодец! — похвалила Ара и в задумчивости посмотрела на бутылку с настойкой. В ней оставалось еще на треть. — Один стаканчик, как думаешь?

— Думаю, что летать сегодня нам не придется, — Шкловский подтянул к себе бутылку и налил обоим.

— За тебя, красавица! — поднял он тост.

— Издеваешься? — поморщилась Ара и запила «горькую пилюлю» самогоном.

— Опять ты за свое! — покачал головой капитан-лейтенант.

— А что неправда? — посмотрела она ему прямо в глаза.

— Правда она разная бывает.

— Уточни!

— Ну, если следовать принятому стандарту, то нет, ты не Василиса Микулишна! Роста недостает, грудь маловата, бедра узкие. Не уродина, конечно, но и не красавица, — объяснил Шкловский, доставая пачку папирос.