Её проклятие. Его Истинная (СИ)

Наконец, с явным сожалением Дитмор сказал, что время позднее и пора ко сну отходить. Проводил Дори до ее спальни и показал тесемку, за которую надо дернуть, если хочешь слугу вызвать.

— Гелинг придет и выполнит просьбу твою. Так что не придется по замку блуждать.

— Прости, что самовольничала, — повинилась Дори.

— Ничего, так бы мы не повстречались и не было этого милого вечера. Отдыхай.

Дитмор легко коснулся губами ее виска. С такой заботой и нежностью, что на сердце Дори враз потеплело, а к глазам подступили слёзы.

— Спасибо тебе, принц, — прошептала она, — ты спас меня. Я погибла бы без тебя.

— Тогда и сердце мое тоже бы умерло, Дориана, — хрипло ответил Дитмор.

От этого признания девушка затаила дыхание и крепко сжала руку принца. Дитмор глухо застонал и свободной рукой притянул Дориану к себе, покрывая ее лицо жадными поцелуями.

— Я ничего не могу поделать с собой, — признался он.

По комнате пронеслось дуновение и свет вдруг погас совсем. Лишь рассеянные лучи падали в окно, очерчивая контуры предметов.

Подняв взгляд на лицо кронпринца, Дори увидела, как глаза оборотня в темноте светятся золотистым, словно две далеких свечи.

У ночи теперь всегда будет цвет его глаз. Его горячее дыхание и запах мужского тела.

Вкус его поцелуев и томление от его прикосновений.

Дитмор подхватил ее на руки, донес до ложа, осторожно опустил. Дори и не поняла, когда он освободил ее от одежды и не чувствовала стыда, хотя и ее руки расстегивали пуговицы на рубашке, помогая избавиться от лишнего.

Их горячие тела соприкасались, она чувствовала всей кожей своего мужчину. Прижималась к нему, желала слиться с ним воедино.

Воздух наполнялся нежностью, страстью и вздохами обоюдными.

— Я не могу жить без тебя, — шептал ей Дитмор, — моя душа запуталась в твоих волосах. И теперь я с тобой, куда бы ты ни отправилась.

— Я люблю тебя, — выдохнула Дори в его губы. Все происходящее не казалось ей сейчас ни стыдным, не неправильным, словно исполнялось то, что должно было свершиться.

Он называл ее хрупким цветком, наполнял своей нежностью и несчетными ласками, от которых голова кружилась и сознание уносилось к звездам.

Танец страсти казался бесконечным, потому что остановилось время. Под кожей пробегали искры. Никогда Дориана так ярко не переживала действительность, но при этом сознание словно оставалось в стороне. Она уже понимала, что родилась ради встречи с ним, своим принцем. И теперь он может исчезнуть из ее жизни, лишь забрав часть души. Или всю.

Изможденные любовью, они едва смогли оторваться друг от друга. И сразу почувствовали холод ночи. Тогда кронпринц обнял девушку, укладывая ее голову себе на плечо. Вскоре оба уснули, держась за руки.

ГЛАВА 15. Государственное дело

Утром он открыл глаза в другой жизни. В ней появился смысл, но не стало логики. Податливое, нежное тело с гладкой кожей прижималось к нему. Светлые длинные волосы разметались по подушке и по его плечу, касались щеки и шеи, вызывая приятный трепет. Тихое, ровное дыхание, улыбка на чуть припухших губах, истерзанных этой ночью его поцелуями. Следы от слез на щеках.

Что всё это?

Почему наполняет его сердце одновременно тоской и неведомым ранее восторгом? Эта загадочная девочка отзывается в нем, как истинная.

Может ли ошибаться его звериная природа?

Дитмор не верил уже, что всё дело лишь в инстинкте охранять ту, что спас от смерти. Хотя он сделал это теперь дважды. Отбил ее от насильников и подобрал у места казни.

Сейчас она проснется… и что он ей скажет? Было бы проще, открой она глаза в пустой кровати.

Но для этого нужно выпустить ее из объятий, не разбудив. Вряд ли такое осуществимо, да и не хочется. Высвободив руку из-под одеяла, принц осторожно провел по светлым волосам. Таким мягким и шелковистым.

Дориана улыбнулась. Расслабленно, мечтательно. А потом ее веки дрогнули. Еще мгновение, и она смотрит на Дитмора. Испуганно и смущенно.

— Доброе утро, моя любовь, — прошептал кронпринц, целуя краешек ее губ.

Тело девушки напряглось было на миг. Но затем Дори приобняла его. Робко, неуверенно, будто не она делила с ним эту безумную, полную страсти ночь, разделяя самые откровенные желания. Это показалось Дитмору трогательным и в то же время, разжигающим страсть.

Поцелуй стал горячее, а руки требовательнее.

Дыхание Дорианы изменилось, и эти звуки приводили Дитмора в исступление. Он больше не намерен был ее отпускать, увлекая за собой туда, где осуществлялись самые смелые грезы.

— Дитмор, — шептала она ему на ухо, — можем ли мы …

— Молчи, не надо слов, — отвечал он, продолжая ласкать это манящее тело, запоминая пальцами каждый его изгиб. Ни одну женщину никогда настолько сильно он не желал.

Из одежды на Дориане был лишь кусок шелка на левой руке. Когда одеяло полетело в сторону, девушка пыталась прикрыться, не давая разглядеть себя в утренних лучах Лоритал. Но сопротивление ее недолгим оказалось, утонуло в восхищенном взгляде любовника.

— Ты — самое прекрасное создание неба и звезд, — говорил он между поцелуями. И она вновь забыла обо всех опасениях.