Ее секрет

Такси проехало мимо зданий «Флатирон» и «Уолдорф-Астории», расположившихся на углу Тридцать Третьей улицы, после чего угодило в хаос самых шумных перекрестков в Нью-Йорке – Пятой и Сорок Второй улиц, где им пришлось буквально ползти. Понадобилось целых пятнадцать минут, а также отчаянный рев клаксона, чтобы пробраться сквозь столпотворение пешеходов и поток автомобилей, но Лео не обратила на это внимания. Ей предстояло убить каким-то образом целый день. Решить в принципе нерешаемую проблему. Мечта развеялась как дым, не успев даже толком оформиться.

Вскоре над головой у нее нависли готические шпили собора Святого Патрика, и Лео увидела вывеску, которая заставила ее крикнуть водителю:

– Остановите здесь, пожалуйста!

Такси резко вильнуло к тротуару, и она вышла из него прямо перед универсальным магазином «Форсайт», который открылся тремя неделями ранее. Витрины его заставляли прохожих останавливаться, приковывая их внимание. И действительно, перед ними на тротуаре собирались целые толпы, словно для того, чтобы поглазеть в замочную скважину на частную вечеринку. Манекены в вечерних туалетах были расставлены группами, а в руках они держали бокалы с шампанским. В одном углу играл граммофон, и музыку слышали зрители, которые невольно начинали притопывать в такт. Над головами у них сверкала огнями роскошная люстра, а прямо под ней расположилась парочка манекенов, которые соприкасались бедрами, подавшись друг к другу, словно собирались обменяться поцелуем.

В следующей витрине танцевала живая пара, причем так, как Лео никогда не видела, и она застыла, очарованная. Веселые и быстрые, они кружились подбоченившись в стремительном танце. Лео захотелось забраться в витрину и присоединиться к ним, чтобы стремительный вихрь подхватил ее и унес туда, в этот безмятежный мир счастья.

Звуки новой мелодии увлекли ее в магазин. Она плотнее запахнулась в плащ, чтобы тот скрыл ее живот, – просто так, на всякий случай, – и остановилась, глядя на джаз-оркестр, наигрывавший что-то на первом этаже. Продавщицы были в изумрудно-зеленом, продавцы – в костюмах из ткани в тонкую полоску и жестких соломенных шляпах с низкой тульей. Нигде не было видно ни снисходительных и высокомерных администраторов в черных фраках с розовой гвоздикой в петлице, ни рекламных агентов, расхваливающих товары, которые можно было приобрести в магазине, ни зазывал – молодых людей, стоящих у дверей универмага, криками оповещающих прохожих о ценах и приглашающих всех желающих внутрь. «Форсайт» явственно выделялся в ряду себе подобных, элегантный и современный, сознающий, что зазывалы ему не требуются: нужные люди первыми войдут в дверь, а все остальные последуют за ними.

Ее встретил целый водопад бокалов для коктейля – нарочитое пренебрежение ограничениями на торговлю спиртным. Духи наносились на запястья, шарфы выхватывались из-под прилавков и водружались на женские шеи, повсюду виднелись юные, прекрасные и беззаботные лица. Здесь не нашлось места красному или иному дереву, перегородки и ширмы не загораживали выставленные на продажу товары, а полки не ломились от образцов продукции. Стеклянные шкафчики, прилавки и масса свободного пространства, казалось, свидетельствовали, что вниманию покупателей предлагается лишь первосортный товар как единственно достойный клиентов «Форсайта».

Именно этого хотела добиться она сама. И потерпела неудачу. Но Эверетт преуспел, и, несмотря на постигшую ее катастрофу, она испытывала прилив гордости.

А потом Лео увидела табличку «Косметический отдел», и ее словно бы ударили в живот. Очередное потрясение настигло ее, когда знакомый голос за спиной произнес:

– Лео. – Она приклеила на лицо улыбку, чтобы спрятать под ней свой утренний позор, и развернулась на месте.

– Это просто великолепно, Эверетт! – с чувством воскликнула она.

– Ты действительно так думаешь? – спросил он, и она поняла, что Эверетт ей не поверил, поскольку толком еще не осознал, что именно ему удалось сотворить, как и то, каким образом жители Нью-Йорка отреагировали на его детище.

– Конечно. И все остальные тоже так думают. Смотри! – Она указала на толпы людей, руки которых были заняты пакетами с покупками и опустевшими кошельками. – А еще у тебя есть отдел косметики, – с легкой завистью добавила она.

– Он ждет твои товары, – ответил Эверетт, вглядываясь в ее лицо, и она отвернулась, делая вид, что рассматривает внутреннее убранство, – на тот случай, если ей не удалось скрыть свое разочарование так хорошо, как она рассчитывала.

– Это было бы чересчур сложно, – сказала она. – И навлекло бы крупные неприятности на нас обоих.

– Я был бы только рад им.

Лео искоса взглянула на него и заметила кривую улыбку у него на губах.

– Но ведь ты женат, – сказала она. – И такой разговор, скорее всего, приведет нас к тем самым неприятностям. Поэтому мне лучше уйти. Прими мои поздравления – ты достиг того, чего хотел. Это потрясающий успех.

Эверетт коснулся ее руки.