Ее сердце

К слову сказать, Грейнджер отнеслась к наличию меня в непосредственной близости от ее дочери достаточно спокойно, и, как мне показалось, даже с некоторым исследовательским интересом: а ну, что из этого выйдет… Ее позиция обеспечила мне определенный карт-бланш, благодаря которому я как-то раз остался в Годриковой лощине на ночь. Поупирался, конечно, для приличия, но слушать меня особо никто не стал: запихнули в гостевую спальню, выдали чистое полотенце и пожелали спокойной ночи.

… В незнакомом месте спалось плохо. Я несколько часов крутился в постели, пока не превратил ее в разоренное гнездо гиппогрифа. Отчаявшись заснуть, я поинтересовался у себя, не испить ли мне чаю, и решил испить.

Босиком, чтобы не топотать, вышмыгнул из комнаты в темный коридор, уже совсем было настроился на экстремальный спуск по неосвещенной лестнице, когда услышал из гостиной тихие голоса.

— Гарри, это…

— …не было ошибкой, Гермиона.

Ох, горе горькое! И за что мне все это? Главное, нет, чтобы свалить по-тихому. Я рефлекторно замер, вжавшись в стенку. Похоже, та легендарная кошка, которую сгубило любопытство, была анимагом и состояла с Малфоями в родстве. Иначе откуда у меня такой нездоровый интерес к чужой личной жизни? Но, как гласит народная мудрость, назвался Дамблдором — жуй лимонную дольку. Я осторожно выглянул из-за угла.

Гостиная погружена в полумрак, и только огонь камина освещает небольшое пространство. Они сидят на ковре в этом светлом пятне, почти как тогда в Астрономической башне. Кутаются вдвоем в один плед, и даже садовому гному понятно, что они не одеты. Плед мал для двоих, и Грейнджер постоянно натягивает его на босые ноги. Из-за этого плед сползает с голых плеч Поттера, открывая исполосованную старыми шрамами спину. Да, бывший начальник Аврората в кабинете явно не отсиживался… Поттер недовольно ворчит, поддергивает плед обратно, отчего снова обнажаются ноги Грейнджер, она опять тянет плед на себя…

— Гарри, я…

— Послушай ты меня хоть раз в жизни, а? Мы не дети с тобой, да и не очень счастливые взрослые. Мы с тобой, два принципиальных дурака, последние три года упорно «просто дружим». Произошло то, что давно должно было произойти.

— Гарри, мы…

— Да не перебивай ты меня, я сам собьюсь! Боишься потерять дружбу? Не боись, не потеряешь, она у нас за двадцать лет в спинной мозг въелась…

— Гарри, я не хочу…

— И я не хочу. Ни пламенной любви, ни неистовой страсти, ни розовых лепестков вместо простыней. Я тепла хочу и покоя. Хочу, чтобы со мной рядом была нормальная женщина, с нормальными мозгами и нормальным характером.

— Где ты тут видишь нормальную женщину?

— Я как будто вымерзаю изнутри, Гермиона. Хочу согреться.

Я ожидал, что Грейнджер в лучших традициях своей фирменной язвительности предложит Поттеру поискать другую кандидатуру на почетную роль грелки. Но Героиня войны только тяжело вздохнула:

— Я тоже, Гарри, я тоже…

— Но?

— Гарри, я спала с твоим преподавателем, с твоим лучшим другом и твоим злейшим врагом, не считая случайных связей. Нужен тебе такой секонд-хэнд?

Поттер беззаботно хохотнул:

— Тебе моих любовниц перечислить?

— Уволь.

— Правильно. Всех я и сам не вспомню.

— Ну давай еще сравним, кто больше блядовал…

— Ты проиграешь.

— Хорошо бы…

Смеются тихо и невесело.

— Все равно это как-то… странно…

— Брось ты, ничего странного. Нас с тобой с третьего курса в постель укладывают. Надо же наконец оправдать ожидания читающей публики…

— Надеюсь, теперь старая навозница Скиттер сдохнет от удивления.

— Не упоминай всуе. Я от одного ее имени сыпью покрываюсь.

Снова смеются, теперь немного радостнее.

— Кстати, эта девочка, Санни, с Хаффлпаффа…

Напрягаюсь.

— Приглядись к ней повнимательнее. Удивительное создание. Столько тепла, столько света… А глазенками как уставится — и будто насквозь тебя видит. Я даже подумал было, что она эмпат. Ауру просканил — я аккуратненько! — ничего похожего. В ней вообще магии фиг да ни фига, она почти сквиб. Откуда что берется…

— Дело не в этом, Гарри. У нее врожденная стенокардия Принцметала, болезнь тяжелая, но лечится вживлением искусственного клапана. Проблема в том, что это маггловская болезнь. Санни — ведьма, и ее магия решила справиться с болезнью самостоятельно. А болезнь-то маггловская…

— Понял, вся ее волшебная сила уходит на борьбу с болезнью. И не справляется?

— Не справляется. Более того, мешает лечить ее маггловскими методами: ее организм отторг и искусственный клапан, и даже простой кардиоводитель. О пересадке сердца при таких обстоятельствах даже речи не было…

— Сколько же магии должно на это тратиться…

— Много, Гарри. Если б не болезнь, Санни была бы очень сильной ведьмой. Я вообще удивлена, как она дожила до нынешнего Рождества. Ее словно что-то охраняло и давало силы. Защита вроде родовой магии, но откуда у магглорожденных родовая магия?..

— Надо же… Она потрясающее создание. Представляешь, пригласила меня на свой субботник. Впервые за много лет отдохнул душой. Невероятная девочка. И знаешь, благодаря той субботе я вспомнил, за что мы воевали… Тебе обязательно надо у нее побывать. Так… тепло, так радостно…