Ее старшеклассники

…Разговоры о школе она слышала, что называется, с пелёнок, потому что была потомственным учителем. И мать, и отец, и дед учили детей. Будучи ещё несмышлёнышем-дошколёнком, она играла с куклами в школу, делала из бумаги маленькие тетрадочки и прописывала печатные — других не умела! — буквы для своих игрушечных учеников. Закончив институт, Елена Владимировна с удовольствием окунулась в школьную жизнь, готовая, как к подвигу, и к бесконечным дополнительным занятиям по русскому языку, и к проверке тетрадей, никогда не исчезавших с её письменного стола, и к ощущению "как много я недоделала!" — оно не давало покоя постоянно. У Елены Владимировны, как и у большинства учителей, не было выходных дней, и даже в отпуск она постоянно думала о своих будущих уроках и учениках. Проработав лет пять, она поймала себя на мысли, что всё на свете воспринимает под этаким углом зрения: а как это можно использовать на уроке? Часто, сидя в кино, радовалась: сделаю так же у себя на литературе.

Как-то незаметно миновал период, когда хотелось быть на виду, когда привлекали титулы, поощрения, похвалы. Книги, которые она любила больше всего на свете, и общение с самым требовательным народом — детьми — научили её работать ради высокой цели, научили не гнаться за быстротечным, не утопать в мелочах, не увязать в текучке. Ради своих школьников научилась она кататься на коньках, хорошо плавать, овладела фотоаппаратом, для того, чтобы не ударить в грязь лицом перед классом, всерьёз занялась шахматами, изучила живопись по специальной программе для народных университетов, а когда ощутила, что ей очень нравится вести драматический кружок в школе, поступила в заочный университет искусств и окончила режиссёрский факультет. Туризмом тоже увлеклась с ребятами, чувствовала, что это как раз то, чем можно увлечь многих… И всё-таки понять, что такое призвание, как ни странно, помогли Елене Владимировне взрослые. Согласившись работать организатором в школе, учительница думала, что сможет полностью отдаться любимым занятиям: созданию школьного театра, туристской группы, музея…Но выяснилось, что как раз на это у организатора совсем не было времени, слищком много постоянно находилось других неотложных дел…Поработав со взрослыми — хотя и в школе — Весенина поняла, что не может без класса, без ежедневных ребячьих хлопот, без того — ничем не заменимого! — ощущения нужности твоего существования, которое даёт классное руководство…

Теперь, с головой окунувшись в проблемы девятого "б", она постоянно искала то необходимое всему классу дело, которое увлекло бы всех без исключения. Радуясь первым своим успехам, размышляя об Игоре и Борисике, Елена Владимировна трепетно предчувствовала: она найдёт нужное всем занятие, сумеет увлечь всех, она откроет мучившую её тайну.

9. Зимний поход.

Дни каникулярного календаря мелькали с ужасающей быстротой. "Нет повести печальнее на свет, каникулы — увы! — не вечны, дети!" — на разные лады озабоченно распевали девятиклассники. Но было утешение: скоро лыжный поход на Белую гору, в самые красивые места области.

Выехали ранним солнечным утром. Игорь сидел в самом углу вагона и смотрел на Лизоньку, которая, положив русую голову на крутое плечо Жени, завороженно уставилась в окно. Накренившиеся от собственной тяжести снежные шапки на высоких пнях, трепещущие на ветру прозрачно-светлые былинки, точечки птичьих следов, острые вершины густо-зелёных елей на фоне чистого голубого неба — весь этот зимний пейзаж гипнотизировал своей белизной, звал безотлагательно встать на лыжи и мчаться бездумно, побеждая пространство, развевая гложущую сердце тоску.

Сумрачное лицо Игоря приметила светловолоская Наташа, перепрыгнула, опершись о край лавки, через груду сложенных горкой рюкзаков и, подбежав к Лизоньке, закрыла тёплыми ладошками глаза подруги.

— Наташа! — безошибочно угадала чуткая Лизонька, и Игорю страстно захотелось подойти к одноклассницам, перекинуться добрым словом, вдохнуть знакомый Лизонькин запах — свежих берёзовых почек…

— Подъём! Стройся! — взметнула туристов команда Демчука.

Через несколько минут маленький отряд бодро двинулся навстречу хлещущему ветру.

Неприятности начались после обеда, как и ожидала Елена Вдимировна. Сначала сломалась пружинка в креплении у Лизы. Задержка в пути — и вот уже у Наташи Чижиковой полные глаза слёз: сильно замёрзли ноги. Женя, командир, сам кинулся к ней.

— Давай ногу! Зачем, зачем! Ребёнок. Разую и руками разогревать буду, не спорь! — серые глаза его стали холодно- мрачными. — Какие сантименты! Молчала бы дольше.

Он изо всех сил растирал ногу, потом, стоя на коленях перед опустившейся на бревно Наташей, вдруг неожиданно сунул её ногу себе за пазуху.

— Ой, что ты! — от смущения девочка чуть не плакала. — Не надо, Женя! Тебе же неприятно!

— Молчи, ещё указывать будет. Неприятно станет, когда ноги отморозишь, — Женя пристроился поудобней и принялся отогревать другую ногу Наташи. Толстенькая Томочка с завистью глядела на одноклассницу. "Везёт же людям. А я вот даже не замёрзла".