Ее Вечное Синее Небо

Он снова замолчал, и она поняла, что больше ничего от него не добьется. Что ж, это было обидно, но в этом был весь Арман – вечно он изводил ее своей скрытностью, и все же он дорог ей и таким. И раз он так исступленно твердил, что всегда любил и всегда будет любить только ее, то у нее, похоже, не было причин для беспокойства. Она не сомневалась, что сейчас он говорил чистую правду: она читала это в его глазах, а ведь они не умеют врать. И Сабина, сердце которой разрывалось от переполнявших ее чувств, прижалась к его губам долгим, страстным поцелуем. Она не знала, что ждет их впереди, но сегодня, здесь и сейчас, рядом с ней сидел человек, которого она любила больше жизни и за которого, если понадобится, готова была отдать эту жизнь без остатка. И разве могла она роптать на судьбу, подарившую ей такую любовь?

* * *

В конце июня Сабина защитила диплом, подготовив блестящий дипломный проект и став одной из лучших выпускниц курса. С сокурсниками они отпраздновали окончание учебы на широкую ногу, а на следующий день она поехала провожать Армана в аэропорт. Он был подавлен и неразговорчив, а она, бледная как полотно, изо всех сил старалась не заплакать. За всю дорогу от его дома до аэропорта они не обменялись и парой слов, и теперь, стоя в многолюдном терминале Хитроу, никак не могли придумать, что сказать друг другу на прощание. Арман уже прошел регистрацию и сдал багаж, и она понимала, что скоро он уйдет, растворившись в ненасытном людском потоке, вновь оставив ее одну на два долгих месяца, которые ей предстояло как-то прожить без него. Пару раз она начинала говорить, но сбивалась и замолкала. Да и что нового она могла ему сообщить? Что будет скучать? Он прекрасно это знал. Что будет ждать его звонков? Это было очевидно. Что хочет, чтобы он не уезжал или хотя бы вернулся раньше? Еще более бесполезная тема для разговора: если бы он мог или хотел этого сам, он бы решил этот вопрос, так зачем унижаться, заставляя краснеть и оправдываться его? Поэтому она просто стояла с поникшей головой, надеясь услышать что-нибудь ободряющее от Армана, но тот отводил глаза в сторону, словно боялся встретиться с ней взглядом, и тоже молчал. Время шло, и в конце концов, не выдержав, он притянул ее к себе, на миг прижавшись губами к ее холодному лбу.

– Люблю тебя, – прошептал он еле слышно, и горло Сабины сдавило кольцом мучительного спазма, а глаза наполнились неудержимыми, горькими слезами. – Помни это, пожалуйста.

– И я тебя люблю, – только и смогла пробормотать она в ответ, думая о том, что нельзя позволить ему уйти. Они прощались не в первый раз, но почему-то сегодня ей было неимоверно тяжело. Она уверяла себя, что все не так уж страшно, что это не самое долгое их расставание, что скоро он вернется и все снова будет как прежде, но все попытки успокоиться ни к чему не приводили: боль разлуки кромсала ее душу на части. – Передавай там всем привет от меня.

– Передам. – Он тоже не мог от нее оторваться, но время поджимало – ему нужно было идти. – Не плачь, малыш, и помни – я люблю тебя…

– Я помню, – прошептала Сабина и больше не произнесла ни слова.

Арман напоследок еще раз сжал ее в объятиях, а потом отвернулся и пошел не оглядываясь.

* * *

С его отъезда прошло две недели, но Сабине они показались вечностью. Она работала теперь полный день, спасаясь в офисе от меланхолии и тоски по дому и возлюбленному. Илона и Виттория тоже уехали до конца лета, и круг ее общения резко сократился до коллег и друзей по работе – Мелиссы, Тони и Джейн, которые, конечно, были в курсе ее отношений с Арманом, но не считали его отсутствие поводом для грусти. Более того, Мелисса и Джейн были убеждены, что ей не стоило так зацикливаться на Армане, ведь при том богатстве выбора, каким мог похвастать Лондон, она могла бы быстро подыскать ему достойную замену, а Тони так просто мечтал стать той самой заменой, поэтому рассчитывать на его сочувствие в этом вопросе тоже не приходилось.

Безусловно, она не была убита горем и не страдала дни и ночи напролет (на это у нее элементарно не было времени): она работала, гуляла с друзьями и почти каждый вечер проводила где-нибудь в городе – благо в британской столице можно найти миллион вариантов, чем занять себя в свободные часы, но иногда у друзей были какие-то дела, и она оставалась дома одна, наедине со своими раздумьями и занудным английским сплином. В такие минуты ей было несладко, но больше всего угнетала мысль о том, что где-то там, далеко, в Лондоне или в Алма-Ате, происходило сейчас нечто захватывающее и увлекательное, а жизнь – полнокровная, яркая, насыщенная событиями и встречами с интересными людьми – проходила мимо, пока она, одинокая и всеми забытая, сидела в своей маленькой квартирке в одуряюще тихом районе Лондона и едва не выла на луну.