Ее Вечное Синее Небо

И вряд ли они поступали так потому, что улицы Октябрьская, Комсомольская или Карла Маркса были дороже им из идеологических соображений (хотя не исключено, что для представителей старшего поколения этот фактор тоже играл какую-то роль). Причина крылась скорее в том, что жители города, чьи зрелые годы, юность или хотя бы детство прошли в Алма-Ате доперестроечных времен, стойко держались за старые, милые сердцу названия, хранившие память о незатейливой и скромной, но удивительно светлой, спокойной жизни в уютно-безмятежном городе их детства. Это был, вероятно, их способ не допустить утраты хотя бы этих ценностно-смысловых ориентиров в стремительно менявшемся, пугающе-незнакомом мире вокруг. Или это была неосознанная попытка обеспечить своеобразную общность, тайное братство алмаатинцев, знающих и помнящих, как было раньше, в противовес тому потоку приезжих, который хлынул в Алма-Ату в то же самое время из аулов и провинциальных городов, что не могло не изменить (к сожалению, не в лучшую сторону) интеллигентный, где-то даже рафинированный образ любимого города. Это было негласным тестом на принадлежность либо к среде коренных жителей бывшей столицы, либо к разряду ее новоиспеченных горожан, и можно было не спрашивать, как давно живет человек в Алма-Ате, – достаточно было услышать, какие названия улиц он употребляет.

Что же касается туристов и гостей южной столицы, в их интересах было ориентироваться здесь преимущественно по карте, потому что выяснять направление у доброжелательных местных жителей было приятно, но чревато досадными недоразумениями, ведь по их подсказке можно было долго и, главное, безуспешно искать некую улицу Дзержинского (которая теперь называлась Наурызбай-батыра), Космонавтов (ныне – Байтурсынова) или проспект Ленина (нынче – Достык).

Впрочем, в этот момент вопросы городского и даже общегосударственного значения волновали Сабину меньше всего: ей нужно было купить цветы, а возле базара наблюдалось настоящее столпотворение. Была суббота, и Алма-Ата гуляла: у людей были свадьбы, дни рождения, юбилеи. «У всех сегодня праздник, кроме меня», – думала Сабина, бередя душу тем, что едва ли у кого-то в целом городе был столь же скорбный повод для покупки букета, как у нее. Но раскисать было нельзя, и, заставив эти умонастроения умолкнуть, она попросила водителя подъехать как можно ближе к базару.

Обойдя в своих на редкость неудобных босоножках все ларьки, только в самом дальнем она обнаружила розы нужного оттенка – цвета крови, ведь, как ей казалось, именно так сейчас выглядело ее кровоточащее, рвущееся на части сердце. Она выбрала двадцать пять роз (ровно столько в последний раз дарил ей Арман) и долго ждала, пока ей оформят букет, но, едва взяв его в руки, покачнулась и чуть не упала под тяжестью пышных цветов. К счастью, парень-продавец успел ее удержать и предложил донести букет до машины. Сабина охотно приняла его предложение, поскольку водитель такси смог припарковаться только за полквартала отсюда, напротив гостиницы «Алма-Ата», и сама она вряд ли с этим справилась бы.

Не самой грациозной походкой ковыляя за услужливым продавцом, она мысленно проклинала городские пробки, кривой асфальт и новые босоножки, ремешки которых начинали так основательно сдавливать ей ноги, что обычный процесс передвижения на своих двоих становился все более мучительным. Какого дьявола она их купила?! И почему не догадалась захватить запасные туфли без каблука? Хотя куда бы она их положила – в свою крошечную золотую сумочку? Черт бы побрал эту соблазнительную обувь, в которой невозможно ходить!

Когда, добредя до машины, Сабина со стоном рухнула на заднее сиденье, больше всего она напоминала себе Русалочку, которой каждый шаг тоже причинял нестерпимую боль, и Сабина, безусловно, имела в виду оригинальный остродраматический сюжет, а не историю рыжеволосой красавицы из мультфильма со счастливым концом. Да и вообще во всей этой ситуации невольно напрашивалась аналогия с творением датского сказочника, где несчастная тоже вынесла множество испытаний и страдала из-за любви, а принц все равно женился на другой. «Только вот я, дорогие мои, не Русалочка! Я не превращусь вам на радость в пену морскую, не дождетесь! А кое-кто еще будет рвать на себе волосы, потому что меня потерял!» И, подбодрив себя этим злорадным, но утешительным прогнозом, она улыбкой поблагодарила симпатичного продавца и назвала таксисту нужный адрес.

* * *