Ее Вечное Синее Небо

Давно ожидаемая новость внесла еще бóльшую сумятицу в мысли Сабины: на этот раз она почувствовала себя даже не обиженной, а то ли обманутой, то ли оскорбленной. Во всяком случае, ее самолюбие было задето такой возмутительной, с ее точки зрения, непоследовательностью поступков этого непостижимо-странного человека. Что же тогда все это было там, в Алма-Ате? Сон? Наваждение? Несуразный бред ее воспаленного воображения? Сабина мало что понимала и не знала, как быть, – радоваться или горевать, праздновать избавление от морока или посыпать голову пеплом. Конечно, впредь она могла не беспокоиться насчет теоретически возможных домогательств с его стороны, но раздражающе невнятное сожаление шевелилось в ее душе. Неужели она и впрямь была в шаге от того, чтобы вновь влюбиться в столь не подходящего ей мужчину, который рано или поздно причинил бы ей боль? А ведь, если разобраться, между ними не было ничего такого, что давало бы ей повод о чем-то фантазировать: да, он дважды ей помог (по-видимому, все-таки случайно очутившись в нужном месте в нужное время), пару раз куда-то пригласил (сначала в качестве экскурсовода, потом – переводчика), но не более. И теперь все вставало на свои места: он женится на девушке, равной ему по положению, а Сабину ждет мир дизайна и ударного труда, но зато без необходимости углубляться в риторические вопросы и новые головоломки. Благодарение Небу, оно уберегло ее от ошибки и каким-то чудом удержало от падения на краю очередной бездонной пропасти, так что отныне ей не следовало искушать судьбу. В который раз убедив себя, что ее призвание – это профессия, она задалась целью снова сосредоточиться на работе и своей семье, только теперь этот настрой был серьезным как никогда.

Шли недели, а Сабина ни с кем не встречалась, ни по кому не вздыхала и жестко и бескомпромиссно пресекала любые, даже самые креативные попытки молодых людей с ней познакомиться. Тони, поначалу окрыленный открывающимися перед ним перспективами после ее разрыва с Арманом, дважды заикнулся о том, что был бы не прочь пригласить ее на свидание, но получил столь категоричный отказ, что, озадаченный, отступил.

Помимо того, что она ввела мораторий на личную жизнь, она отложила в долгий ящик учебу в магистратуре, поскольку не могла позволить себе лишние расходы: она снова экономила каждую копейку, бóльшую часть зарплаты отправляя в Алма-Ату (Амир Каримович пока не работал в полную силу, и денег на его восстановление требовалось много). Даже ездила Сабина теперь исключительно на метро, оставив в прошлом капризы избалованной девочки, предпочитавшей передвигаться на удобных лондонских кэбах.

Ей было непросто, и необходимость ограничивать себя во всем угнетала. Унылая погода тоже не способствовала улучшению настроения, и поддерживало девушку в этот момент лишь наличие работы, на которой ее, к счастью, уважали и ценили все больше с каждым днем. Даже Кэтлин скрепя сердце начала признавать ее заслуги, и пару раз Сабина с нескрываемым удовольствием наблюдала, как та, похвалив результат ее труда (не зная, правда, кому он принадлежит), вынуждена была потом с угрюмым видом ретранслировать свой отзыв торжествующей Сабине – не могла же она взять свои слова обратно.

Дэниэл Рэндон практически пропал с горизонта, появляясь в офисе два-три раза в месяц и держась с Сабиной вежливо и отстраненно – как и со всеми остальными сотрудниками бюро.

Словом, ее существование протекало так размеренно и однообразно, что все, что она могла бы вспомнить о той осени и зиме, вплоть до февраля 2005 года, состояло из двух эпизодов: поездки домой на Рождество и Новый год и встречи с Арманом.

* * *

Дома все было привычно, знакомо и оттого невероятно дорого и ценно: старая искусственная елка, чуть покосившаяся, но не утратившая боевого задора, елочные украшения и игрушки, которые в большинстве своем были старше самой Сабины, традиционные деликатесы на столе и безусловный фаворит праздничной телевизионной программы – выученный наизусть (и все равно любимый) фильм о перипетиях нетрезвого врача, волею судьбы заброшенного в новогоднюю ночь в чужой город и нашедшего там свою любовь.

А встреча с Арманом и вовсе вышла столь обыденной и прозаичной, что Сабина была разочарована. Столько раз она представляла себе эту сцену, придумывала миллион вариантов развития событий и тысячи способов дать бывшему возлюбленному понять, что без него ее жизнь стала только лучше. Неизменной в мечтах была лишь концовка, где мучимый раскаянием Арман униженно молил ее о прощении, обещая бросить жену и вернуться к ней, а она – непреклонная – уходила, не дав ему шанса исправить роковую ошибку. Но на сей раз действительность проиграла фантазиям в изобретательности.