Ее величество-Тайга. РЫСЬ КУЗЯ

— И они. Все дело в том, что по чистоплотности муравьев трудно даже сравнить с каким бы то ни было другим видом насекомых. И селятся они лишь в сухих и солнечных местах. Вокруг муравейника, смею заметить, на много километров вокруг — идеальный порядок поддерживается постоянно. Муравьи — работяги. Но в занятости своей никогда не уклоняются от предназначения холить и беречь тайгу, давшую им пропитание и кров. Вот этой порядочности, как вы изволите выражаться — козявочной, нам не грех было бы поучиться. Муравьи тайге как воздух нужны. Каждый гнилой листок подберут, положат около муравейника. Чтоб к зиме было от него тепло в их домике. Так вот, они никогда не селятся вблизи городов. Если это настоящие таежные муравьи. Все дело в том, что запахов города не переносят. Гибнут от них. А в тайге выбирают лучшие места. Где и земля, и воздух свежестью таежной пропитаны. А чуть откуда запах нежелательный появится, они его за много километров чуют, тут же в другое место сбегут. Подальше от опасности. Не селятся муравьи на болотах и в сырых местах. И, кстати, на зиму далеко в землю уходят. На целых пять метров. Глубже и надежнее медведя от холодов спасаются. И уж, скажу вам точно, никогда не приживется таежный муравей там, где есть нефть. Он не потерпит не только ее соседства, но и отдаленного залегания в нескольких километрах. Муравей — самое неуживчивое насекомое. Не может соседствовать рядом с человеческим жильем. Как чистюля. Не станет откладывать яички там, где есть запах бензина, а он составляет основу нефти. Не так ли? Жуки — могут. Но не муравей. И все, что хорошо людям, буквально противопоказано таежному муравью. Он начинает болеть в истинном смысле этого слова, если мимо его муравейника даже просто пройдет человек. К тому же эти визиты людей тоже бывают разными. Часто человек приходит в тайгу злым. Топает так, что муравьи за километр беду слышат. Но дом оставить не могут. Лезут на деревья. И если злой человек начнет из куража раскидывать их жилище, муравьи падают на человека с дерева. Кусают его нещадно. До крови и зуда. Так-то вот! Но я немного отвлекся. Короче, появление человека для муравья — фактор случайности, запах же нефти — явление постоянное. На этой площади зимуют несколько муравейников. И, поверьте, будь здесь нефть — их не было бы. Не соседи они.

— Много ваши насекомые понимают! Вы говорите о пяти метрах глубины, а мы изучаем пласты на полторы, две тысячи метров. Что вы мне на это скажете? Или и туда, в неолит, может попасть ваш нынешний муравей?

— От вас он и в неолит сбежит. Да только приходится ему жить рядом с нами. К нашему счастью. Но если и это не убеждает, обратимся к растительному миру. И вы, и я замечали, что на сопках, где находится уголь, никогда не растут деревья. Я не говорю о кустарниках, сахалинском бамбуке и прочем, имея в виду настоящие таежные деревья. Их вы никогда не увидите и там, где имеется залегание серы. Все дело в том, что не только воздух вокруг отравлен серой, но и сама земля бедна питательными солями. Не за что жизни зацепиться. А если и укрепится дерево случайно, то растет тощим, горбатым, уродливым. Жалким, одним словом. А все от плохой, голодной жизни на угле рахитом становится дерево, как и вблизи залегания серы. Вот также и с нефтью. Бензин отравляет питательную среду. И корневая система дерева не может удержать на себе полнокровную ель или березу. Отравлена утроба земли не только бензином, но и газами, которые содержатся в нефти и выходят к поверхностным слоям под воздействием давления на них пластов, тех же грунтовых вод. Вот и губят эти самые газы растительность над залеганием нефти. Потому там не только ни одного путевого дерева нет, но и ни одной серьезной птицы. Ни одна куропатка гнезда не совьет, яиц не отложит. А здесь, вы видите, какой лес стоит! Не обнять и втроем одного ствола. А уж ель не из приживчивых. Капризная дама. Пока приживется

— сколько раз переболеет! Сколько хлопот доставит леснику да и себе самой. А корневая система у нее знаете какая? Тут уж не пять метров вглубь, а все пятнадцать вот у такой красавицы! И они здесь — одна в одну. Чаща целая! Сплошной естественный массив! Какая тут нефть может быть? Не то вы ищете! И не там! Жаль только, что красоту бесценную эту губите понапрасну, — тяжело вздохнул Подорожник.

— А где ж, по-вашему, нам тогда искать ее нужно, нефть эту, чтоб и по-нашему все сходилось, и дровам не мешать? — съязвил Ашот.